Уроборос. Проклятие Поперечника

— Наоборот. Когда все стали тартарцами… Ну, или почти тартарцами, зажили чудесно. В достатке, который у всех с каждым днём только увеличивается. Даже не верится в это… Всё чудится какой-то подвох, какая-то западня… Кажется, вот-вот и выскочит откуда-нибудь неимоверный кошмар…

— Вам бы к психологу с этим… — Главный Визионер следил за изменением цветовой гаммы на дорожке, он уже не мог вспомнить ни лица, ни должности, ни фамилии посетителя, то есть он знал, что при желании может легко всё это вспомнить, но желания такого не имел.

— Меня выбрали демократическим путём всего на месяц, — продолжал тонуть в цветовых переливах Правитель. — Я с благодарностью вступил в должность, прекрасно осознавая, что за такой короткий срок власть не успеет меня развратить, испортить мою душу… Я дал слово, поклялся народу, что буду самозабвенно блюсти его интересы и защищать его от любой опасности… Что и пытаюсь выполнить…

— Время — это пшик, полный ноль, дутый пузырь. Надувается — сдувается. Сдувается — надувается. Некоторые люди за секунду успевают сделать то, на что у других и вечности не хватает. Вы себя каким человеком считаете? Целого месяца вам мало?

— Потому и решил обратиться к вам. Слишком уж всё как-то хорошо. Разве это нормально?

— Ну, раз вы так считаете… Поверните всё вспять… Может, люди скажут: хотим обратно, хорошо здесь мы жить стали, давайте вернёмся туда, где нам плохо было…

— Они не вернутся.

— А вы за уши их тяните, за уши! Их надо всегда тянуть за уши. Они по-другому ходить не умеют. Им уши для того и даны, чтобы за них тянуть!

— Так не пойдёт, — Правитель заметно страдал от того, что не может здесь говорить шёпотом или вообще умолкнуть.

— А если не пойдёт, тогда зачем вы сюда припёрлись?! Мне не жалко времени, потому что у меня его — целая вечность. Мне себя жалко, вынужденного слушать всякие глупости.

— Простите…. — извинившись, посетитель умолк навсегда, опустил лицо и стал уплывать спиной к выходу — цветовые волны унесли его прочь из кабинета.

Главному Визионеру не хотелось вспоминать об этом человеке без лица и фамилии, который только что побывал в его кабинете и наговорил всяких глупостей. Он представил себя в деревянном доме возле печки, в которой горит огонь и потрескивают дрова: в доме тепло и уютно, полно съестных припасов, заготовленных за лето, а снаружи бушует вьюга, царит холод. Мысль о том, что можно бросить всё, выйти из дома и отправиться неизвестно куда и зачем, кажется ему нелепой и корявой, так что его даже передёргивает от неё. Дом — это Тартария, весь мир, а он — народ Тартарии, всё человечество.

Следующим посетителем оказался человек, которого он хорошо знал — Главный волхв Тартарии Радомир. Давненько он не появлялся на горизонте! тоже пришёл жаловаться на то, что у него всё хорошо? вот же люди, скотское племя! когда всё хорошо — плохо, когда всё плохо — ещё хуже. складывается ощущение, что им хорошо, когда плохо… Сразу бросилось в глаза, какие следы наложила на этого человека время: практически все, на которые было способно — седина, облысение, полнота, морщины. Дорожка иначе реагировала на волхва, чем на Правителя: она практически полностью перешла на всё многообразие оттенков серого. Странно было наблюдать это! Словно персонаж старого черно-белого кино пришёл в кабинет. Подсвеченный снизу тусклым прожектором, совершенно бесцветный, он мерцал… Тоже явился с докладом. Сколько в Тартарии и по всему миру возведено новых капищ и храмов, посвящённых тем или иным Богам, сколько обретено и реставрировано старых, забытых и уничтоженных в процессе христианизации, сколько людей обращено в родноверие, как проходит процесс глобального оязычивания всего человечества и обращение в единое истинное православие. В общем-то, судя по докладу, дела у Радомира и родноверия шли превосходно, цифры радовали! Борьба с иными религиями, сектами, ересями и ответвлениями вышла на новый уровень, то есть практически прекратилась, потому что бороться было больше не с кем, так, изредка то тут, то там появлялись по миру разные течения внутри родноверия. Например, усиливался культ Мокоши, а Велеса ослабевал, Перуна начинали почитать больше, чем Рода, что требовало вмешательства и легкой коррекции. Но ничего экстраординарного и критического, — с чем же тогда пришёл сюда этот старый пройдоха-колдун, получивший от жизни всё, о чём только может мечтать грешный человек? не просить же ещё каких-нибудь дополнительных преференций, при том что и так уже орудует по всему миру, со всех своих капищ и храмов собирает дань, превратился в одного из самых богатых и влиятельных тартарцев в мире. чего ему тут понадобилось?