Уровни Глубины

Окружающий мир мигнул, и уже знакомо сменил спектр восприятия, а «Вестал» от неожиданности что-то со звоном уронила: но меня это волновало мало – я сосредоточился на той, которую буквально и во многих смыслах держал в руках. Так же, как не так давно держали меня самого.

И первое, что я отметил, было то, что морская вода действительно сразу же начала помогать. Хаотичное, мелкое «мерцание» светлой ауры канмусу, похожее на болезненную сердечную фибрилляцию, постепенно сменилось относительно ровными и ритмичными «волнами». Но вот только с каждой новой волной того оранжево-желтого оттенка, характерного для канмусу, становилось все меньше – его вытеснял знакомый синеватый цвет детей Глубины… И я с этим уже ничего не мог поделать.

…Но вот что происходило с тем, что можно было назвать ядром личности, или душой «Фусо»… Оно действительно было на грани распада, подобно сложной, объемной конструкции из мелких кубиков, стоящей на периодически вздрагивающем столе. На первый взгляд ничего не происходит, но если присмотреться, то зазоры между элементами с каждым толчком становятся все шире и шире, и уже совсем скоро вся конструкция осыплется хаотической горкой деталек.

Ее надо было как-то стабилизировать, сжать обратно в плотное, единое целое, но я… вряд ли мог этого сделать. Я только начинал осваивать свои возможности, – и та же аура в моих «руках» была подобна, скорее, кувалде или дубине, но никак не скальпелю и пинцету, которые требовались в этом случае.

К тому же, бессознательное состояние «погружающейся» лишь ускоряло ментальный распад. Я старался как можно сильнее сжать, скомпактифицировать развернутую ауру, чтобы не терять контакта с «Фусо», и спросил:

– Мэг! Ты можешь ее привести в сознание? Хоть ненадолго? То, что она в отключке, лишь все ухудшает.

– Попробовать могу, но придется по самые брови напичкать ее тяжелой и вредной химией.

– Вредной? Ты это серьезно? Ты что, не понимаешь, что она «оглубинится» в любом случае; а все, что мы можем – это попытаться сохранить ее, как личность?

– Да поняла я, – как-то обреченно поморщилась Тиллерсон, и, последовательно заряжая в пистолет-инъектор шесть ампул, быстро вколола их Амагири – три в шею, одну в плечо и две в четко проступившие на бледных руках локтевые вены. – И еще. Я вызвала Сэнди, Хелен и Хёку, уже летят сюда на всех парах… Да и все остальные тоже, судя по всему…

– Зачем?

– Затем, что она, – махнула «Вестал» инъектором в сторону Аясэ, – знать не знает ни меня, ни тебя. А в такой ситуации знакомые лица и голоса – только лишний плюс.

Не прошло и половины минуты, как, едва не вынеся дверь – реально, стальная корабельная дверь-переборка, со смотровым оконцем и запорным штурвалом-кремальерой, открылась так, что слегка погнулась, ударившись об стену, – в док влетела «Атланта», крейсера, а за ней и эсминцы с подлодками.

И Сэнди, отдав Хелен пару коротких распоряжений, в первую очередь, – прямо в чем была, – рванула ко мне, в воду.

– Сэн, тут… – начал я, но Спартмайер меня остановила:

– Я в курсе. Пока бежали, Мэг нам по внутренней связи все сообщила. Мы… Ты можешь что-то сделать?

– Не знаю. Физическое… преобразование, похоже, необратимо, но вот ее личность… Возможно, что шанс есть.

– Точно? Черт с ним, если Аясэ станет такой же, как ты! Гибридом, – или как это назвать, – нас уже не напугаешь. Главное – чтоб она осталась именно Аясэ, а не новорожденной Глубинной с ее внешностью. Так ты сможешь ей помочь? Удержать ее… как человека?

– Я попробую… Но вот смогу ли… Я же сам почти ничего еще не умею.

– Пробуй! – взяла Сэн меня за плечо. Очень крепко взяла. – Вот сейчас бери – и пробуй! И не отпускай ее!

И тут то ли подействовал введенный «Вестал» ядреный медикаментозный коктейль, то ли сработала реакция на громкий голос «Атланты», но тело «Фусо» напряглось, дернуло конечностями, ее голова слегка запрокинулась, из уголков приоткрывшегося рта по бледной коже потекли тонкие фиолетовые струйки, и Амагири Аясэ открыла глаза.

Вот только, судя по всему, она ими ничего не видела – по крайней мере, ее расширенные зрачки даже не дернулись. Да и сами ее глаза… Вряд ли у японки могла быть такая нежно-голубая радужная оболочка, со слегка светящимися прожилками, расходящимися от зрачка по всему белку.

– Х-хха.. – хрипло выдохнула она.

– Что, Аясэ, добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно? – тут же спросила ее Спартмайер чуть ироничным тоном, который совершенно не сочетался с ее выражением лица и явно влажными глазами.

– С..Сэн? Г-где я?.. – рука судорожно потянулась на знакомый голос, и тут же повисла.

– Не помнишь? Да там же, на Тиниане… Лечили тебя, лечили, да видно, так и не долечили. Сейчас вот пытаемся не дать тебе «нырнуть» насовсем.

– Я – что?.. П-погружаюсь? Ксо!.. – Аясэ закрыла глаза и сглотнула. – С-сэн, ты знаешь… что… надо делать…

Разговор явно давался «Фусо» непросто, но она с силой проталкивала слова через непослушные горло и губы.

– Знаю. Но не буду, – как-то вдруг спокойно, и совершенно легко ответила «Атланта».