Усадьба леди Анны

— Ей, несомненно, уже лучше. Возможно, к моему большому огорчению, мы скоро вынуждены будем покинуть гостеприимный кров вашей светлости, — ответил он почему-то не мадам Берк, а Анне, которая внимательно смотрела на него.

Герцогиня оторвалась от еды и торопливо, простым карандашом, написала несколько слов на клочке бумаги, вынутом из кармана. — Фелиция, подойди ко мне, — и, отдав развернутую записку фрейлине, спросила: — Ты все поняла?

— Да ваша светлость, — поклонилась юная фрейлина и выскользнула за дверь. По окончании завтрака герцогиня объявила:

— Дамы, не расходимся. Сейчас мы все идем проведать бедную больную. Тем более, что ей уже значительно лучше, как сказал месье.

— Ваша светлость! — всполошился заботливый муж. — Но доктор пока не разрешил ей вставать! Как только можно будет это делать, я немедленно…

Анна, как будто и не слыша слова месье, двигалась в сторону коридора. Мадам Берк и леди Мишель шли за ней след в след, а мадам Селин торопливо повисла на руке месье де ля Шапута, говоря:

— Не стоит пугаться, месье. Право, не стоит! Мы просто пожелаем бедняжке скорейшего выздоровления и тут же уйдем! Согласитесь, герцогиня оказывает честь вашей жене, вашей бедной Луизе. Это должно подбодрить бедняжку.

Уже подходя к комнатам, где остановились гости, Анна и фрейлины услышали веселый громкий смех: бедняжка мадам Шапут оказалась не в таком уж плачевном состоянии, как следовало ожидать.

Весьма пышных форм дама, румяная и все еще весело улыбающаяся, завтракала за столом в утреннем капоте, с неприбранной головой. Для больной это, возможно, было вполне допустимо. А вот наличие папильоток[28] на голове — нет.

Компанию ей составлял крупный, пузатый мужчина в белой рубахе и потертом жилете. На врача он походил еще меньше, чем мадам де ля Шапут на больную. Да и завтракать в обществе пациентки без камзола врач не мог — это, безусловно, нарушало все нормы приличия.

Невысокая крепкая горничная, застывшая в дверях комнаты, держала перед собой поднос, заставленный грязной посудой. Пустой грязной посудой. Съедено было все: и омлет, и нежная рисовая каша с изюмом и цедрой, и холодная нарезка ростбифа, копченого окорока и двух сортов сыра. А перед мадам стояли булочки и парящая чашка с чаем.

— Как интересно… — проговорила Анна, заметив, как с лица женщины сползает улыбка.

В коридоре послышался топот и в комнату, аккуратно отодвинув фрейлин, вошел капитан Ингер в сопровождении солдат.

— Капитан, арестуйте этих людей. — спокойно приказала герцогиня.

Глава 43

Записку дофину вызвалась передать мадам Селин:

— Поймите, ваша светлость, быстро это сделать не получится, не так я высокородна, чтобы иметь доступ к наследнику престола. А вот общие знакомые с мадам Нерисс у меня есть. Про любовницу дофина говорят, что она весьма неглупа. Так что записку она передаст.

Записка, надо сказать, вылилась в полноценный доклад о событиях. Анна под руководством мадам Берк описала все в деталях и не забыла добавить, что ввела эту «семейную пару» в дом мадам Трюффе.

«… вы же понимаете, ваше высочество, не доверять работнице моего мужа у меня не было никаких оснований…»

Допрашивать пленных она даже не стала: пусть этим занимаются те, кому нужно. На этом настояла мадам Берк:

— Конечно, хотелось бы понять, кто они и что хотели, но… Знаете, ваша светлость, есть тайны, которые лучше не знать. Если дофин сочтет возможным, он расскажет вам. А если нет, то и не нужно.

Через три дня на четвертый рано утром под проливным дождем прибыл дворцовый офицер с отрядом, который и увез пленников. Герцогине он передал записку от дофина, где тот одобрял все ее действия.

Вот после отъезда пленных Фелиция и завела разговор:

— А все же, хотелось бы понять, что им было нужно.

— Меньше знаешь, малышка, крепче спишь, — недовольно буркнула мадам Берк.

— Но ведь мы знаем его имя.

— Ну и что? Да он мог любым назваться! Может быть, они просто грабители.

— Нет! — Фелиция даже головой помотала от избытка чувств. — Просто грабители не сидели бы здесь шесть дней! Просто грабителей не привела бы в дом мадам Трюффе! Значит, назваться чужим именем он не мог. Он дворянин де ля Шапут. А значит — у него есть семья, родственники и прочее…

— Точно! — от неожиданности мадам Берк несколько неприлично-звонко шлепнула себя по лбу. — Точно, малышка! Ты — большая умница!

Анна растерялась, хоть и старалась не показывать этого. Однако мадам Берк вдруг на ходу “переобулась” и, строго посмотрев на Фелицию, сказала:

— Ты действительно умница, Фелиция. Но искать мы ничего не будем! Это не нашего ума дело. Если его высочество сочтет нужным, он нам расскажет. Понятно?

На том разговор об арестованных и затих, вернувшись к домашним мелочам. Обсуждали завтрашний вечер — четверг. Ожидался визит мадам Вальян. Анна мечтала чем-то порадовать гостей и складывала в голове строки под тихую беседу фрейлин. Думать о неприятном просто не хотелось. И все равно строки получались грустные: