Ущелье дьявола

- Ещё бы, - сказал Самуил, - когда представится такой удобный случай, то Самуил Гельб может ещё вам послужить. А до тех пор скажите, что вы хотите?

- До тех пор необходимо, чтобы всегда наш, Тугендбунд, был вполне готов ко всяким случайностям, и чтобы главари его имели какое-нибудь место, где они могли бы видеться с посвящёнными. Эти развалины не могут уже более служить нам. Подземелье, где мы сейчас собрались, имеет только один выход, и мы рискуем все до единого попасть в руки полиции. Где же могут отныне происходить общие собрания? Вот вопрос, который мы обсуждали, когда ты прервал нашу беседу, вопрос жизни, а, может быть, и смерти. У нас нет в виду никакого места, которое бы мы считали надёжным.

- Действительно, положение довольно-таки затруднительное, - сказал Самуил Гельб.

- Не знаешь ли ты какого-нибудь места, которое могло бы служить для тайных собраний? - продолжал начальник. - Нет ли где-нибудь такого непроницаемого убежища, где бы было много выходов, скрытых для наблюдения и открытых для бегства? Если ты найдёшь такое место, то этим ты окажешь новую услугу Союзу, значительно большую, чем была первая твоя услуга.

Самуил задумался на минуту, а потом сказал:

- Вы застали меня врасплох. В данную минуту у меня нет ничего подходящего, но я постараюсь поискать, что означает у меня: я найду. Когда я всё исполню, то как же мне передать вам это? Назначьте мне какое-нибудь место для свидания с вами.

- Это невозможно. Но послушай, можно сговориться следующим образом: каждый месяц, 15 числа, разъезжающий по району этой реки, близ которой ты живёшь, будет являться к тебе и спрашивать тебя: Готово ли? В день, когда ты дашь утвердительный ответ, мы и встретимся с тобой.

- Превосходно! Спасибо! Вполне рассчитывайте на меня. Вы можете теперь разойтись. Вы нашли если не место, так человека, который отыщет вам его.

- Нам не нужно просить тебя сохранить все в тайне. Это такое дело, где ты так же рискуешь головой, как и мы.

Самуил пожал плечами в ответ.

Потом, по знаку начальника, он поклонился всем и удалился.

Ему удалось легче выйти, чем войти. Слабый свет луны, проникавший сквозь кустарник, слегка освещал ему путь.

Он вернулся в весёлом расположении духа, с гордым сознанием своего усилившегося могущества, с головой, полной честолюбивых замыслов. Только очутившись в своей комнате, он вспомнил про Юлиуса.

- Вот ещё напасть! - рассуждал он сам с собой. - Какого дьявола застрял там Юлиус? Неужели эта девчонка, Христина, окончательно вырвала его из моих рук? Может быть, и он был предупреждён в Ландеке, что собрание отложено? И что же он делал там целую неделю? Тьфу! Не стоит изводить себя! Завтра воскресенье, я завтра и разузнаю все.

Глава двадцать пятая

Неожиданность

Когда Самуил приехал в дом пастора, он увидел, что ворота были заперты. Он позвонил. Вышли служитель и служанка. Парень принял от него коня, а служанка проводила его в столовую. Стол был накрыт, но только на два прибора. Самуил удивился. Служанка попросила его подождать и вышла.

Спустя минуту, дверь отворилась. Самуил сделал было шаг вперёд, но тотчас же отступил, ошеломлённый при виде входящего. Это был барон Гермелинфельд.

Отец Юлиуса обладал суровой внешностью. Ему было около пятидесяти лет. Он был высок ростом, волосы его поседели от непрерывных занятий, лоб был высокий, глаза голубые и проницательные. Он все ещё хранил остатки красоты, он держал голову прямо и гордо, вид у него был важный, спокойный и несколько печальный. Он подошёл прямо к Самуилу, несколько сбитому с толку, и сказал ему:

- Вы не ожидали увидеть меня и в особенности здесь, не правда ли?

- Правда, - ответил тот.

- Садитесь. Достойный пастор Шрейбер предложил вам своё гостеприимство на сегодняшний день. Ему, конечно, не хотелось, чтобы вы явились в запертый дом. Вот я и остался здесь, чтобы принять вас.

- Извините, я всё-таки не понимаю, в чём дело?

- Не правда ли, вам все это кажется несколько загадочным? А вы садитесь за стол и позавтракайте со мной. Я вам все и объясню.

- Хорошо, - сказал Самуил, поклонившись барону и храбро усаживаясь за стол против него.

Наступило молчание, в продолжение которого эти два человека, столь близко сошедшиеся и столь различные между собой, казалось, внимательно наблюдали друг за другом.

Наконец барон начал говорить:

- Вот что тут произошло… Кушайте, пожалуйста… Вам, может быть, известно, что в понедельник Юлиус писал мне. Я получил его письмо во Франкфурте. Это письмо было полно любви и опасений.

- Я так и знал, - заметил Самуил.

- В своём письме Юлиус рассказывал мне о том, как он в первый раз увидел Христину, чем она немедленно стала для него - его первой любовью, его жизнью, его мечтой. Он распространялся о её грации, её чистоте, о её отце, о тихой жизни, которую он повёл бы в этой спокойной семье и в этой спокойной долине. Вот об этом-то он и молил меня. Я богат, благороден, знаменит, поэтому он и сомневался, и боялся, одобрю ли я его любовь к бедной девушке такого тёмного происхождения. Вы же сами внушили ему эти сомнения.