Ущелье дьявола

Услышав крик, все трое, как один, вскочили с гранитных плит, на которых сидели и бросились к лежащим возле каждого из них заряженным пистолетам. Но в темноте невозможно было целиться. У Самуила же, который видел их всех, было по заряженному пистолету в каждой руке.

- Ну, вот ещё что выдумали! - сказал он спокойно. - Вы шумите и этим можете привлечь полицию. Это, вероятно, ваша манера принимать друзей? Я же говорю вам, что я ваш друг, Самуил Гельб! Но предупреждаю вас, что я стану защищаться и что раньше чем умереть, я сам убью хоть одного из вас во всяком случае. К тому же, что вам за прибыль убивать меня?

Говоря это, он все продвигался.

Замаскированные невольно испытывали действие его странного и дерзкого хладнокровия. Дула пистолетов опустились.

- Давно бы так! - сказал Самуил.

Он спустил курки, положил пистолеты к себе в карман, подошёл вплотную к трём замаскированным фигурам.

- Несчастный, - начал один из главарей, которого Самуил признал по голосу за человека, говорившего с ним так строго и торжественно во время предыдущей его явки в суд. - Каким образом ты проник сюда? Разве тебе не передали предостережения? Говори, по крайней мере, шёпотом!

- Буду говорить, как вам угодно тихо. И, пожалуйста, успокойтесь: никто за мной не следил, и я закрыл за собой тот вход, который известен только одному мне. Предостережение я получил, но именно ввиду того, что нет общего собрания там, наверху, случайная встреча дала мне повод предположить, что внизу, в этом подземелье, которое я, по всей вероятности, открыл раньше вас, может быть частное собрание. И, как видите, предположение моё до некоторой степени оправдалось.

- Так ты думаешь, чего доброго, что можешь вмешиваться в решения верховного совета?

- Я совсем не думаю ни во что вмешиваться. Успокойтесь, я пришёл не навязываться, а предложить своё содействие.

- Объяснись, что ты хочешь сказать этим.

- Известно, что дела Союза несколько запутаны, и что вы, вероятно, находитесь в затруднительном положении. Посудите же сами! Разве я не имел права, иначе говоря, не был ли я обязан удвоить свою энергию, видя, что затруднительное положение усиливается, и явиться сюда предложить свои услуги?

- Разве ты по этой именно причине решился на такой опасный шаг?

- А какая бы могла быть другая причина? Разве у вас возникает сомнение в моём усердии? Вы, кажется, уже испытали меня, и, сколько помнится, я вполне оправдал ваше доверие.

Трио в масках начало советоваться между собой.

По- видимому, результат этих разговоров оказался благоприятным для Самуила, потому что начальник их обратился к нему с такими словами:

- Самуил Гельб, ты смелый товарищ. Мы верим, что ты честный человек, мы знаем, что ты умён и храбр. Это правда, ты действительно оказал услугу Союзу, ты поддержал достоинство нашей шпаги в дуэлях с изменниками, и мы очень сожалеем, что не можем отблагодарить тебя сегодня. За то, что ты пришёл к нам так решительно и столь опасным путём, мы выразим нашу признательность яснее, чем на словах. Мы дадим тебе неслыханное, необычайное доказательство нашего доверия. Мы откроем тебе тайну нашего замысла освобождения родины, и ты по праву будешь присоединён ко второму разряду нашего Союза.

- Благодарю вас, - сказал Самуил, склоняясь перед ними, - клянусь всемогущим богом, что вы не раскаетесь, что оказали мне эту честь!

- Так слушай же, вот что произошло. От одного из нас, занимающего очень высокое общественное положение, было потребовано, чтобы он сегодня ночью выдал всех нас. Именно поражение Отто Дормагена и Франца Риттера - причина всей этой истории. Когда выяснилось, что они не могут присутствовать на нашем собрании, то, разумеется, решили, что будет вернее - сокрушить все, за чем невозможно было наблюдать, и пришли к тому заключению, что надо сразу покончить с нами. Дормаген и Риттер выдали слова пароля и все условные формальности входа в наши собрания. Тот из нас, который получил приказ выдать всех, не мог ослушаться, не обнаружив своего соучастия и не выдав себя, поэтому он должен был сообщить все полиции и поставил её на ноги. Но он имел время предупредить и нас. Агенты полиции сторожат все входы, в которые должны были пройти все посвящённые, они знают пароль и ждут. Так они прождут до завтрашнего утра, но никто не явится, и они уйдут с тем, с чем пришли, а мы избежим опасности.

- Значит, - сказал Самуил, - вы отделались только тем, что не состоялось собрание, но оно будет потом, вот и все.

- Действительно, это ещё не великая потеря, - подтвердил и начальник, - у нас нет пока ничего срочного. Именно теперь наш самый лютый враг, император Наполеон, более, чем когда-либо велик и могущественен. Наши принцы и короли теснятся в его прихожих и наперебой друг перед другом добиваются чести быть приглашёнными на его охоту. Никто не заботится, чтобы предпринять хоть какие-нибудь меры для обеспечения независимости Германии. Но события могут измениться. Кто поднялся, может пасть. А раз человек стоит на покатости, то иногда достаточно бывает какого-нибудь неожиданного толчка локтем, и он полетит вниз.