Успенский мост

Внутри пахло ароматизированной химией вроде ядрёного освежителя для туалета. Достав смартфон, Лика включила подсветку. Она оказалась в ванной, и с каждой стены на неё смотрело её собственное искажённое лицо. Видимо, хозяева – любители чёрных зеркальных стен. Ванна, традиционно белая, вся покрыта тёмными разводами.

Прислушавшись и не уловив в доме ни звука, Лика потихоньку пробралась в гостиную. Где-то рядом под тяжёлыми шагами скрипнул пол, пришлось на носочках бежать по коридору в соседнюю комнату, кажется, библиотеку или кабинет. Оттуда – снова в прихожую через боковую дверь, пересечённую несколькими сквозными трещинами.

От зеркала на огромном шкафу остались лишь осколки по периметру рамы, но дверца при открывании не скрипнула. Притаившись внутри пустого шкафа, Лика не полностью закрыла дверцу, оставив щель. Мимо прошли тяжёлые шаги, но рассмотреть никого не удалось.

Под ногами что-то перекатывалось, Лика неосторожно задела небольшую вещичку, довольно громко стукнувшую по дну шкафа. Шаги замерли, но через секунду удалились. Полностью закрыв дверь, Лика смартфоном осветила своё убежище. С перекладины для плечиков свисали нити пыли, по дну разбросаны небольшие кривобокие белёсые предметы.

Из-за ботинка выглядывало что-то узнаваемое. Чуть подвинувшись, Лика рассмотрела нижнюю человеческую челюсть с несколькими зубами. Кажется, вокруг тоже лежали кости.

С трудом подавив в горле крик, Лика набрала воздуха, сжала кулаки и прислушалась. Тишина. Аккуратно выбравшись из шкафа, быстро добежала до выхода и вывалилась наружу.

Петляя дворами, уже приблизилась ко въезду в посёлок, когда слева буквально из ниоткуда возник огромный силуэт. Резко взмахнув дубиной, бугай рванул к Лике, стремительно улепётывающей к воротам.

Схватившись руками за скользкую мокрую решётку, она сумела подтянуться, но щиколотку сдавила жёсткая хватка. От резкого рывка всю ногу пронзила острая боль, Лика, из последних сил пыталась удержаться, вцепившись пальцами в холодную перекладину, но локти от натуги растянулись и чуть не разорвались.

В последний момент заметив металлический лом, нацеленный прямо в голову, Лика разжала руки и упала на землю. Сверху, задребезжав, оглушительно громыхнули ворота.

Видимо, бугай не ожидал падения, так что даже разжал хватку. Перекатившись, Лика поднялась с четверенек на ноги, снова чудом увернулась от железной дубины, и непостижимым рывком перепрыгнула через преграду.

Упав и ударившись копчиком, она отползла на пару шагов, но громила больше не пытался её преследовать. Огромная человекоподобная фигура с лицом, замотанным чёрными полосками ткани без прорезей для глаз и рта, спокойно развернулась и ровно пошагала вглубь посёлка.

Усилием всей своей воли поднявшись на ноги, Лика, держась за решётку ворот, некоторое время смотрела, как великан мерно маршировал по улице. Когда он свернул за угол, Лика тоже развернулась и побрела прочь от «Черноречья Люкс».

На ногу, за которую дёрнул громила, наступать совсем не получалось, любое движение теперь отдавалось болью, пронизывающей каждую клеточку от пальцев до таза. Копчик тоже как будто превратился в острый нож, при каждом шаге запускавший режущий столб боли вверх по позвоночнику.

Подтягивая больную ногу, Лика кое-как доковыляла до развилки. Всякая чувствительность, кроме жгучей боли исчезла, так что Лика, устав бороться, присела на здоровой ноге, вытянув больную, и легла на бок прямо в тающий апрельский снег.

Тонкие форменные брюки мигом пропитались мёрзлой жижей. Тающие льдинки забрались под куртку, обжигающий ледяной бисер скользил по пояснице, а по лицу катились горячие капельки слёз.

Темнеющее серое небо сливалось со снегом, покрывающим раскинувшиеся вокруг поля. Мгла сгущалась, граница неба и земли потихоньку тонула в наползающей тьме. Ни звука не доносилось с бескрайнего поля.

Пальцы покраснели и начинали неметь. Глядя на посиневшие ногти, которые так и не отросли, Лика чувствовала, как кожу лица стягивает льдом от замерзающих слёз. Ещё раз всхлипнув, она заставила себя сесть, подобралась и с трудом, стараясь не опираться на больную ногу, всё же встала.

Наверное, стоило вернуться в санаторий. То есть, не то чтобы стоило, просто больше пойти некуда – до дома далеко, связи нет. «Черноречье» теперь – самый ближний объект с крышей, теплом и едой. И там её хоть кто-то, может быть, немного ждёт. Наверное. Кому-то же нужно пылесосить ковры в коридорах.

Выпрямив затёкшую спину и снова ощутив боль в копчике, Лика, прихрамывая пошла прочь от элитного посёлка. Только не в сторону санатория, а дальше по дороге. Поначалу сама не понимала, почему свернула на развилке в другую сторону. Ведь она, пусть к утру, но доковыляла бы до своего места работы. Наверное. Но нет – насквозь промокшая, замёрзшая, так что зубы стучали, уходит прочь.

– Да потому что лучше замёрзнуть где-нибудь в чистом поле, чем возвращаться в это дурацкое место с психами-постояльцами и таким же персоналом, – пробормотала Лика себе под нос.