Устроение средиземья

ливые гномы и их длинные белые бороды треплет ветер; о поединке Берена и Наугладура, в ходе которого удары гномьего кузнечного молота сокрушили бы Берена, если бы Наугладур не споткнулся и Берен не опрокинул его на зем-

лю, схватившись за Науглафринг, – от всего этого в не сохранилось ни сло-

ва; хотя и нет ничего, противоречащего старому варианту рассказа. Однако про двух гномьих владык, Наугладура Ногродского и Бодруита Белегостского, не упоминается; и хотя названы оба гномьих города, гномы описаны как не-

кая объединенная сила, возглавляемая, по всей видимости, одним королем (он гибнет у брода). Для работы с золотом Тингол призвал в Дориат гномов как из Белегоста, так и из Ногрода, в то время как в «Сказании» ( . 230) пер-

вые возникают в повествовании лишь после унизительного изгнания гномов Ногрода, дабы посодействовать им в мщении. От исходного рассказа о смер-

ти Бодруита и раздоре и смертоубийстве между двумя гномьими родами (спровоцированных Уфедином) не осталось ровным счетом ничего.

Затопление сокровища в реке восходит к «Сказанию»; однако там создает-

ся впечатление, что клад не был брошен в воду нарочно: скорее, золото кану-

ло в реку вместе с телами несших его гномов:

Те, что уже шли вброд, побросали свой золотой груз в поток и в страхе ки-

нулись к тому берегу и к этому, но многих поразили безжалостные стрелы, и попадали гномы вместе со всем своим золотом в реку ( . 237).

26 УСТРОЕНИЕ СРЕДИЗЕМЬЯ§14

15 УС , стр. 246.

В «Сказании» не говорится, будто какую бы то ни было часть золота утопили сами эльфы. В нем Гвенделин явилась к Берену и Тинувиэли после битвы у Ка-

менистого брода и обнаружила, что Тинувиэль уже носит Науглафринг; упо-

минается о величии ее красоты в тот момент, когда она надела украшение.

Предостережение Гвенделин касается только Сильмариля (остальное сокро-

вище утоплено в реке); более того, при виде Ожерелья Гномов на Тинувиэли Гвенделин пришла в такой ужас, что Тинувиэль поспешила снять его. Берен же остался этим недоволен и сохранил ожерелье ( . 239–240). В клад утоп-

лен, вероятно, в ответ на предостережение Мелиан о наложенном проклятии, и последовательность событий выстраивается следующая: Мелиан приходит к Берену и Лутиэн и сообщает им о приближении гномьего воинства, что воз-

вращается из Дориата; после битвы Лутиэн носит Науглафринг и становится безмерно прекрасна; но Мелиан упреждает Берена и Лутиэн о проклятии, на-

ложенном на золото и на Сильмариль, и они топят сокровище в реке, хотя Бе-

рен втайне сохраняет Ожерелье.

Об угасании Лутиэн говорится сразу после утверждения о том, что Оже-

релье было сохранено, но первое со вторым никак не связывается. В «Сказа-

нии» взаимосвязь самоочевидна: судьба смертных, провозглашенная Мандо-

сом, «вскоре настигла» Берена и Тинувиэль:

И, возможно, тем раньше произошло это, что сказалась здесь ? сила про-

клятья Мима ( . 240).

Более того, в кратком содержании предполагаемой переработки «Утраченных сказаний» говорится, что Науглафринг «навлек на Тинувиэль хворь»15 ( . 246).

Ссылка на угасание Лутиэн в сохраняет формулировку «Сказания»: Тину-

виэль медленно истаивала, «точно так же, как эльфы позднейших времен», и наконец, снова как в «Сказании», Лутиэн «исчезла». В «Сказании» Берен был эльфом, и про него сказано, что, во власти мучительного одиночества обойдя весь Хитлум и Артанор в поисках Тинувиэли, «он тоже истаял и ушел из жиз-

ни». Комментируя этот отрывок, я писал ( . 250):

Поскольку это истаивание здесь со всей определенностью представлено как способ, посредством которого «судьба смертных, провозглашенная Ман-

досом» настигла Берена и Лутиэн, весьма примечательно то, что оно срав-

нивается и даже, по-видимому, отождествляется с истаиванием «эльфов позднейших времен во всем мире» – как если бы изначально истаивание эльфов задумывалось как форма смертности.

В отношении Лутиэн такое представление сохраняется, но в свете новой концепции, согласно которой Берен – смертный человек, а не эльф, соответ-

ствующий отрывок в был изменен: про Берена уже не говорится, что он истаял, он – «сгинул», тщетно разыскивая Лутиэн. Здесь же сообщается, что возвращение Берена из Мандоса было дозволено лишь ценою того, «что Лу-

тиэн проживет жизнь столь же краткую, как и смертный Берен»; а в § 10, где сжато изложена история Берена и Лутиэн, на самом деле не утверждается, что Лутиэн умерла в Дориате тогда же, когда и Берен (см.

41§САМЫЙ РАННИЙ «СИЛЬМАРИЛЛИОН» 63

комментарий к этому разделу, стр. 55). Также в рукописи к §10 приписана фра-

за: «Но взамен Мандос потребовал, чтобы Лутиэн стала смертной, так же, как и Берен».

Из этого возможно заключить, что, согласно концепции на момент напи-

сания , Берен умер, как умирают смертные; Лутиэн отправилась в Валинор живой; и Мандос позволил Берену вернуться к жизни на второй срок, отпу-

щенный смертному, однако теперь Лутиэн был назначен срок жизни столь же краткий, как и ему. В этом смысле она стала «смертной», но, будучи эльфом, она «истаяла» – именно такова была ее смерть и именно такой смертью уми-