Утомленные вином

Не блестящая львица была моя любовница;нечувствительная ко взглядам насмешливого света,красота ее цветет лишь в моем печальном сердце.Чтобы купить себе башмаки, она продавала свою любовь;но смешно было бы, если бы подле этой бесстыдницыя стал корчить из себя святошу,я, который продаю свою мысль и хочу быть писателем.

И тогда мать заставила Шарля на время покинуть Парижа с его многочисленными соблазнами.

Она очень надеялась на то, что путешествие подействует на него отрезвляющим образом и заставит изменить жизнь.

Хороший знакомый отчима, служивший капитаном дальнего плавания, взял Бодлера на свое судно, отправлявшееся в Индию.

Это случилось в мае 1841 года.

Однажды во время этого путешествия капитан подстрелил альбатроса, кружившего над кораблём.

Птицу втащили на борт.

Птица была лишь легко ранена, и матросы, привязав её за ногу, забавлялись, мучая её, когда она с трудом пыталась уйти, подтягивая свои длинные крылья, волочившиеся по палубе.

Один из них поднёс к клюву зажжённую трубку.

Шарль набросился на матроса и стал бить его кулаками и ногами, пока капитан не разнял их.

После чего птицу добили.

Бодлер не только не забыл об этом бессмысленном убийстве, но и посвятил несчастной птице одно из своих лучших стихотворений «Альбатрос».

Более того, в нем он проведет линию от несчастной птицы к поэту, который вынужден ходить среди таких же глупцов.

Иными словами, к самому себе…

Поэт, вот образ твой! Ты также без усильяЛетаешь в облаках, средь молний и громов,Но исполинские тебе мешают крыльяВнизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов.

Надежды матери не сбылись, очень скоро Шарля охватила такая тоска, что начал худеть.

Кончилась эта исправительная эпопея тем, что капитан корабля, перепуганный болезнью Бодлера, отправил его на попутном корабле во Францию.

Но в то же самое время даже столь короткое путешествие впечатлило Бодлера, и он часто мечтал о удивительно ярком солнце Востока, под которым так пышно цветут какие-то волшебные цветы и деревья с одурманивающими ароматами.

В феврале 1842 года Бодлер вернулся в Париж и, через два месяца достигнув совершеннолетия, получил свою долю отцовского наследства.

Старший брат Клод предпочел получить землю. Шарль — деньги.

Капитал в 75 тысяч франков было вполне достаточно для безбедной жизни в течение многих лет, но в руках ветреного поэта сумма эта скоро растаяла и заменилась еще огромными долгами, ставшими несчастием и проклятием всей его остальной жизни.

Искренно или из желания оригинальничать и поражать друзей Бодлер утверждал, что вынес из своего путешествия культ черной Венеры и не может более глядеть на белых женщин.

Действительность вскоре зло подшутила над этой страстью, и фигурантка одного из маленьких парижских театров, в которую Бодлер влюбился, мулатка Жанна Дюваль на всю жизнь забрала его в руки.

Связь эта стала для Бодлера роковой. По единогласному свидетельству друзей и знакомых поэта, в Жанне не было ни красоты, ни ума, ни сердца. А если что и было, так это безграничный эгоизм.

Однако Бодлер полюбил ее и считал долгом чести не оставлять эту несчастную, как он считал, женщину.

В ответ та постоянно обманывала его и разоряла, а он кротко и покорно выносил все гадости своей «belle ignorante», как он называл Жанну в стихах.

Как многие женщины цветной расы, Жанна имела пристрастие к спиртным напиткам и еще в молодые годы была поражена параличом.

Бодлер поместил ее в одну из лучших лечебниц и, отказывая во всем себе, устроил там самым комфортабельным образом.

Но, любя веселье и ненавидя от всей души скуку, Жанна, не успев еще хорошенько поправиться, поспешила выйти из больницы и поселилась вместе с поэтом.

Надо думать, что этот период совместной жизни с фривольной, невежественной и взбалмошной женщиной был для него особенно тяжел.

Тем не менее, к великому удивлению друзей и знакомых, он вынес несколько лет такой жизни.

Даже в самые последние годы, находясь в добровольном изгнании в Бельгии, по сути дела нищий Бодлер не переставал помогать Жанне.

Не забывала и она его, — даже в то время, когда он лежал уже на смертном одре, продолжая требовать денег.

После смерти поэта впав в страшную нищету, она вскоре умерла в каком-то госпитале.

Зачем ему это было надо?

Только по той простой причине, что Бодлер чувствовал непреодолимое влечение ко всему необычайному и имел стойкое отвращение к обычным чувствам.

И именно поэтому Жанна, воплощавшая для него своей прямо-таки гипертрофической порочностью, своими восточными ароматами и полуживотным физическим и нравственным уродством самый настоящий культ «черной Венеры».