Утомленные вином

Верлен, будучи больше не в состоянии выносить накаленную до предела обстановку, уехал в Брюссель в июле 1873 года.

Оставшись один, он спивался, и в один далеко не самый прекрасный день допился до того, что разослал письма всем родным и знакомым с уведомлением о том, что собирается покончить жизнь самоубийствоми.

Первой примчалась мать Верлена, за которой приехал и весьма агрессивно настроенный Рембо.

Во время пьяного эмоционального разбирательства, переросшего в ссору, Верлен ранил из пистолета в кисть руки Рембо.

Затем отдал пистолет приятелю и потребовал застрелить его.

Тот отказылся, и они направились в больницу для обработки раны.

По дороге Верлен затеял ссору и снова стал угрожать Рембо пистолетом.

Рембо защитил проходящий мимо полицейский.

Во время медицинского обследования были найдены доказательства его участия в гомосексуальных половых актах.

Верлен был приговорен к двум годам тюремного заключения за попытку убийства.

Его выпустили из тюрьмы за полгода до окончания срока за примерное поведение.

Поэт сразу же разыскал Рембо и стал опять домогаться его дружбы.

Однако тот избегал его и однажды, напоив его до полусмерти, оставил в бессознательном состоянии около дороги.

Рембо вскоре забросил поэзию и стал неуемным искателем приключений.

Он много путешествовал по странам Европы, Ближнему Востоку, а окончательно остановился в Эфиопии.

А в это время Верлен добился широкой известности.

Слухи о его успехах дошли до Рембо, но он к тому времени окончательно отрекся от поэзии и не проявил никакого интереса к произведениям бывшего товарища и любовника.

Он умер от рака в 1891 году в 36-летнем возрасте.

Верлен не таил зла на Рембо и всегда считал проведенные с ним годы самыми насыщенными и счастливыми в своей жизни.

После выхода из тюрьмы Верлен, потеряв своего постоянного партнера, стал сексуальным бродягой, переходя от одной любовной связи к другой.

Насилие чередовалось у него с раскаянием, трезвость с пьянством и развратом, многочисленные ссоры со столь же регулярными и частыми примирениями.

Все это находило отражение в его поэзии.

Творчество Верлена относится к эпохе глубокого упадка моральных сил буржуазии, из мелких слоев которой чаще всего выходили художники и поэты.

Третья республика вместе с ее подозрительными дельцами, бедностью пролетариата и впадавшими в нищету мелкобуржуазными ремесленниками и интеллигенцией являла собой мрачную картину.

Разочарование росло, и многие ученые и художники спасались от общественной жизни в чистой науке и чистом искусстве.

Те, у кого это не оплучалсоь, искали область хоть сколько-нибудь благоустроенного и спокойной жизни.

Многие, махнув на все рукой, топили свою тоску по лучшей жизни в вине.

Верлен спокойной жизни не искал.

Да и не мог он ее найти, будучи не совсем нормальным психически человеком, о чем говорила его нетрадиционная ориентация.

Найти опору в общественности он не мог и не хотел, и, попав в ряды богемы, так и не смог выбраться их этого богемного омута.

Его семейная жизнь сложилась крайне неудачно. Этому способствовала еще и половая ненормальность.

Встреча и дружба с ярко выраженной, но глубоко порочной натурой, молодым поэтом Рембо, еще больше усугубила беспорядочность всего существа Верлена.

Разбитый алкоголем и развратом и неуравновешенный, он легко переходил от оргий и бурных приступов веселья к чрезвычайному унынию и покаянию.

Что же касается его исканий, то он буквально разрывался между сатанизмом и католицизмом.

Свое единственное утешение Верлен находил в своем удивительно тонком поэтическом даре, когода забывал обо всем на свете.

В отношении содержания нет большой разницы между поэзией Верлена и Бодлера.

Верлен так же бояляся жизни, как и Бодлер.

Как и его гениальному предшественнику, эта самая жизнь представлялась ему преисполненной соблазнов и боли, а в любом наслаждении он видел ловушку.

От этого тяжелого настроения он пытается освободиться полетами в область чистой фантазии.

В отличие от Бодлера, для которого поэзия была выраженирем слова во всей его выразительности, Верлен на первое место ставил «музыку».

Слово он ценил по его значению, а по звучанию.

Именно поэтому душой его поэзии стали тончайшие переливы звучания ритмического и фонетического характера.

— Музыки, — призывал он, — музыки больше всего!

Верлена создал немало истинных шедевров, но в то же самое время его поэзия поражала своим безволием и даже какого каким-то равнодушием.

Тем не менее, именно он оказал огромное влияние на русский символизм и таких поэтов, как Брюсов, Бальмонт и Сологуб, которые считали его своим учителем.

В 1879 году Верлен работал учителем в провинциальной школе.

Там он познакомился с молодым студентом, который своей наглостью напоминал ему Рембо.

19-летний Люстен Летинуа был красивым и честным крестьянским парнем.

Он принял проявление знаков внимания и финансовую поддержку от 35-летнего поэта, хотя и заявил одному из своих друзей, что было бы лучше, если бы они никогда не встретились.

А тем временем сам Верлен рассказывал всем сентиментальную историю о том, как Люсьен стал его приемным сыном.