Утонувший в кладезе

– Куда это?.. Если арестовать меня решили, то попрошу соответствующую бумагу. И нашего судебного заступника вызовите, я без него и слова не скажу.

Сыскник поморщился:

– Я вас не арестовываю, сударыня Забава. Просто с вами хочет поговорить один человек. Вы поймите, я вовсе не копаю под вашего хозяина… Я и сам не верю в то, в чем его обвиняют. Мы с ним прекрасно работаем на протяжении года, и я не менее вас заинтересован в его освобождении. Такими работниками не разбрасываются!

Вот теперь он Забаве нравился. Понимал, понимал, человек, всю Светушкину цену!.. Что ж, тогда и она – с дорогой душой…

– Впрочем, – продолжал сыскник, – буде вы не хотите помочь своему хозяину…

– Я согласна, – поспешно сказала Забава. – Если это ненадолго… И след сказать эконому.

– Я его предупрежу, сударыня.

– Тогда я пойду переоденусь.

– Да-да, ступайте!

Выходя из кабинета, Забава оглянулась.

Сыскник смотрел ей вслед, и лицо его прямо-таки переполнялось удовлетворением.

* * *

Здание, возле которого остановилась карета, было Забаве незнакомым. Ясно лишь, что не частный дом – возле дверей застыли стражники.

Молчавший всю дорогу сыскник помог Забаве выбраться из кареты, сделал приглашающий жест.

Стражники пропустили их без звука – наверное, очень хорошо знали Забавиного провожатого. И девице почему-то стало тревожно.

Не подвела ли я Светушку, согласившись приехать сюда? – подумала она. Но теперь поворачивать поздно… Так что будьте осторожны, голубушка! Следите за своим языком!

Стражники стояли и внутри здания.

Забаву провели по каким-то коридорам и лестницам, завели в комнату.

– Садитесь, сударыня! Я на какое-то время вас покину. – Сыскник ушел.

Комната была почти пустой – лишь темно-зеленые шторы на окне, стол, покрытый такого же цвета сукном, да два стула. На один села Забава, повесив на спинку ридикюль, второй стоял за столом и, по-видимому, предназначался для хозяина. Ни шкафов, ни сейфа, ни оттоманки, ни бумаг на столе – совсем не похоже на Светушкин кабинет. Зато уборщице легче – протерла пол лентяйкой, смахнула пыль со стола да подоконника и гуляйте смело…

– Здравы будьте, сударыня!

Забава оглянулась.

Хозяин кабинета оказался совершенно глубоким стариком. Только что песок не сыплется… Но в очах – жизнь и неукротимая энергия. Такие очи и у парней-то не всегда бывают. Наверное, лет тридцать назад не одна мечтала попасть к нему в постель. Но – волшебник, на деснице Серебряное Кольцо. И одет в голубое. Как у Светушки по парадным дням. Правда, с какими-то белыми кружевами, ввек не видела таких. Должноть, начальство…

– Будьте и вы здравы, сударь!

Да, настоящий старец. Идет – чуть не падает. Не идет, а бредет!..

Волшебник, покряхтывая, добрался до стола, сел напротив Забавы, глянул на нее.

Взгляд у него был такой, что Забаву оторопь взяла. Да, это – волшебник. Всем волшебникам волшебник!.. И, значит, не причинит вреда простому человеку.

– Красные служанки у чародея Смороды!

Забава чуть со стула не упала.

– Сударь!.. Вы, колдун, разбираетесь в женской красоте?..

Он по-прежнему смотрел на нее, и теперь в его глазах жило то, от чего Забаву присно в краску вгоняло. Даже Светушка на нее ввек так не смотрел. Нешто лишь Петр – изредка – да соседские слуги-подростки – всегда!.. Ну и многие встречные-поперечные, вестимо…

По мужчине всегда видно, когда он вас желает. Даже буде он на вас не смотрит. А уж коли смотрит… Этот старик ее хотел. Да еще как хотел! Если бы она сейчас не сидела, то села бы – ноги затряслись… Вот токмо хотелка у него давно мхом покрылась и грибами поросла… О Додола-заступница, я думаю о нем, как о простом, а он ведь волшебник!.. Но, видать, и, опричь Светушки, среди волшебников встречаются мужчины.

– В моем возрасте разбираться в женской красоте не опасно, – сказал между тем хозяин кабинета. – Вот раньше бы мне рядом с вами стало страшно.

Забаве показалось, что он сдерживает себя, дабы не улыбнуться. Ну, ей-то в этом деле сдерживать себя не след!..

– Спасибо, сударь! Вы умеете сказать девице приятное…

– А ваш хозяин умеет?

Забава перестала улыбаться – почва под ногами становилась скользкой, и требовалось не упасть.

– Мой хозяин – чародей. Я его с девицами ввек не видела… – Забава спохватилась. – Хотя нет, жила у нас одна, прошлым меженем. Не ведаю уж, с какой целью. – Она прыснула. – Хозяин пытался ей говорить комплименты… Меня бы от эдаких комплиментов скрючило! Для него – что красна девица, что гнилое бревно во дворе. Так посмотрит – изнутри все наружу попросится… Одно слово – ча-ро-дей!

Ей показалось, будто хозяин кабинета прислушивается к самому звучанию ее голоса. Ну, пусть послушает, мышиный жеребчик! Абы раздеться не попросил. Знает она этих великородных, сталкивалась! Не могли бы вы, Забава, мне пирожок принести? С семгой, если можно… А сам норовит задницу ущипнуть… Впрочем, о чем это я? С волшебником ведь говорю… И не прислушивается он, а проверяет меня. Как иногда Светушка. Светушка-медведушка…