Утопающий во грехе

Продавец, молодой парень, поначалу делал вид, что не понимает, что от него хотят, видимо, боясь каких-то неприятностей. А потом, когда Бандерас доходчиво объяснил ему, что вспомнить все-таки придется, раскололся.

— Ну да, мужик один купил, такой еще странноватый на вид. Видимо, живет тут неподалеку…

— А почему ты так решил?

— Да я вижу его тут время от времени… На улице как-то встретил с рюкзаком за плечами… Рюкзак такой здоровенный еще, типа туристического…

— А зачем ему краска, не говорил?

— Да нет, я и не спрашивал. Зачем мне?

— Бывает, что люди совета просят — мне, мол, для того-то…

— Да нет, этот не из тех, что совета просят, — угрюмый, как волк.

У Бандераса в этом районе был старый надежный агент, который при встрече, чуть подумав, сказал, что больше всего «покупатель», судя по описанию, походит на чудика Калугина, живущего в доме напротив магазина.

— Калугина? — недоверчиво переспросил Бандерас. — Это тот, который кладбища изучает?

— Ну да, он. Как снег сойдет, сразу мешок свой на плечи и вперед — погнал по погостам шерстить… Карты какие-то, говорят, составляет, книги по этому делу пишет. И не жутко ему… Говорят, если на далекое кладбище заберется, так и ночует там, прямо на могилах…

Весь следующий день он собирал информацию о Калугине. Выяснилось, что живет он в двухкомнатной квартире с родителями, жены и детей нет. К тому же родители последние несколько лет постоянно живут на даче и в городе бывают только наездами. В доме у него никого практически не бывает.

Калугин после долгой паузы приоткрыл ему дверь.

— Это вы? — спокойно спросил он. — Вам что-нибудь еще надо?

— Хотел с вами посоветоваться, — быстро, напористо заговорил Бандерас. — В администрации города есть планы по усовершенствованию работы кладбищ, а вы же в этом вопросе специалист…

— Да, конечно.

— Можно войти?

Калугин чуть задумался, потом посторонился:

— Проходите на кухню.

— На кухню так на кухню, — покладисто сказал Бандерас.

Проходя мимо закрытой двери в комнату, он как бы случайно споткнулся и со всей силой уперся в дверь. Она распахнулась, и удушливый запах ударил ему в лицо. Комната была завалена каким-то тряпьем, среди которого на диване, стульях и прямо на полу сидели и лежали какие-то человеческие фигуры, размером с лилипутов. Шторы на окнах были задернуты и только в углу мерцал экран телевизора, освещая все какими-то адскими всполохами…

Бандерас успел разглядеть, что лица фигур были или замотаны тряпками, или закрыты бумажными масками. Но лицо ближайшей фигуры было открыто — и это был иссохший череп мумии…

— Что это? — придя в себя, невольно дрогнувшим голосом спросил он.

— А это… куклы… Я их, знаете, сам изготавливаю, а то одиночество замучило… Все один да один… Они у меня, кстати, с секретом…

Не сводя безумных глаз с Бандероса, Калугин тронул ближайшую к себе куклу за плечо, и из нее полилась детская песенка: «Пусть бегут неуклюже…»

Мумия смотрела на Бандероса темными провалами глазниц, а голосок все пел и пел: «И неясно прохожим в этот день непогожий, почему я веселый такой…»

Из материалов уголовного дела:

«В ходе обыска в квартире изъято 27 самодельных ростовых кукол, изготовленных из одежды и бумаги, а при вскрытии обнаружены мумифицированные трупы.

Также изъято:

— женские свадебные платья со следами плесени и тления (предположительно извлеченные из могил);

— бывшая в употреблении детская одежда;

— рукописи и вырезки из печатных изданий по методике изготовления кукол;

— рукописи и карты-схемы расположения мест захоронений и кладбищ;

— памятные фотографии усопших детей и женщин;

— одежда со следами краски и обувь, идентичные изъятым с места преступления…

В гараже в ходе обыска обнаружены и изъяты:

— 1 самодельная кукла ростом 147 см, внутри которой обнаружены человеческие останки;

— 2 лопаты со следами почвы;

— 2 надмогильных металлических креста без табличек…»

— Итак, вы несколько лет выкапывали из могил трупы умерших девочек, мумифицировали их и приносили к себе домой, — стараясь говорить спокойно, произнес Томилин. — С какой целью?

— Не трупы, а тела, — поправил его Калугин.

— Хорошо, тела. Так с какой целью?

— Я хотел оживить этих детей, ведь они могли еще жить и жить. Поэтому я хранил их для того, чтобы дождаться времени, когда наука научится оживлять их. Мне было очень жалко всех их.

— Вы сознаете, что совершали преступления?

— По вашим законам… Но, к сожалению, у нас в стране запрещено клонирование. Его рано или поздно все равно разрешат, науку не остановишь… Так что я просто хотел, чтобы для будущего клонирования был какой-то материал. Соответственно, чтобы эти дети прожили свою жизнь.

— А вы не думали об их родных?

— Думал, естественно… Поэтому каждый раз, когда выкапывал тело, потом все аккуратно заравнивал. Так, чтобы ничего не было видно, чтобы не тревожить родных, которые… Я все делал очень аккуратно. И узнали обо всем случайно. Если бы не ваш сотрудник, который споткнулся перед дверью в мою комнату… Никто не знал, из чего сделаны эти куклы, даже мои родители не знали. Я ведь делал их несколько лет.

— Расскажите, как вы выкапывали трупы?