Утраченный дневник Гете

Пришедшие рассказали такое, отчего Ольга Павловна едва не потеряла сознание. В убийстве Штальберга они подозревали его заместителя Львова. В тот роковой день Езовитов помогал инженеру Батурину распаковать новый телетайп, а потом был отправлен инженером на свое рабочее место. Между тем старую машину уже отключили, и телеграфист некоторое время слонялся без дела. На втором этаже, за коридором, где находились кабинеты начальника почтово-телеграфной конторы Штальберга и его заместителя Львова, располагался просторный холл с балконом. Конечно, присутствие простого телеграфиста в этом привилегированном месте вряд ли могло быть одобрено. Но иногда, если начальник и заместитель отсутствовали, младшие служащие позволяли себе заходить на балкон — любовались открывавшимся оттуда видом на город, на сияющие с соседнего холма купола собора. Штальберг был нестрог к персоналу.

Сегодня оба начальника находились на месте, однако весенний день выдался хорошим, а заняться было совершенно нечем, так что Езовитов потихоньку поднялся на второй этаж и проскользнул на балкон. Полюбовавшись перистыми облаками над крышами, а также собором, телеграфист собрался уходить. Прежде чем выйти в коридор, он оглядел его, осторожно выглянув из-за поворота. И, как оказалось, поступил правильно: в коридор из кабинета Штальберга как раз выходил Львов. Причем Иезуитова удивило, что заместитель начальника тоже как-то осторожно приоткрыл дверь, оглядел коридор, а потом быстро прошмыгнул по нему и скрылся в собственном кабинете. После этого и Иезуитов спустился на первый этаж. Как заходил к Штальбергу Батурин, он уже не видел.

— Но почему же, почему же… — Ольга Павловна задыхалась от волнения, — почему вы не сказали об этом сразу, на следствии?

— Так я вначале испугался сильно — спрашивать начнут, почему я там был… Еще меня засудить могут: зачем в неположенное место пошел — чтобы убийство совершить?! — Он запнулся. — Тут такое дело… Я тогда кружок эсеров посещал — может, и знали об этом в полиции, как раз бы и обвинили… Теперь-то уж сказать можно про кружок, теперь разрешено это. Но я не думал, что Александра Николаевича обвинят, уверен был, что оправдают, ведь не виноват он — а то пошел бы непременно. И собирался, если засудят его. Однако еще до завершения следствия меня мобилизовали.

Ольга Павловна покосилась на его рукав, вздохнула. Чего обвинять-то, он и впрямь не виноват… он уж все искупил. Езовитов между тем продолжал: