«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Тот же вопрос – является ли ИГИЛ исламским движением – можно задать и относительно его прародительницы и соперницы, «Аль-Каиды». Сколько бы ее главари ни укрывались за религиозной риторикой, соответствующих регалий у них еще меньше, чем у ИГИЛ. Духовного статуса или формального образования в области мусульманской истории либо писаний не имели ни Усама бен Ладен, ни его помощник и преемник Айман аз-Завахири. Более того, конечная их цель была чисто политической: освободить Ближний Восток от прозападных правительств. Бен Ладена бесило, что власть над его родной Саудовской Аравией в руках семейства Саудов, и он думал, что эффективнейший способ от них избавиться – напасть не на само саудовское правительство, а на поддерживающие его США. Исходя из этого, «Аль-Каиду» заботила даже не столько пропаганда религии, сколько освобождение исламской цивилизации от оков западных сил и секулярной глобализации. В этом смысле миссия Бен Ладена и его соратников из «Аль-Каиды» походила на то, чего пытался добиться Тимоти Маквей, когда подрывал федеральное здание в Оклахома-Сити, или Андерс Брейвик в своем нападении на молодежный лагерь в Норвегии: у всех у них была особая политическая цель, связанная с возрождением и защитой определенной религиозной культуры, в случае бен Ладена – мусульманской, в случаях же Брейвика и Маквея – христианской.

Бен Ладен был непосредственно замешан в нападениях на посольства США в Кении и Танзании 7 августа 1998-го, обретя печальную известность как ведущий организатор радикальных джихадистских актов насилия. Поэтому неудивительно, что когда стало известно о том, что исполнители ужасного теракта во Всемирном торговом центре и Пентагоне от 11 сентября 2001 года – мусульманские экстремисты, все сразу же усмотрели здесь руку бен Ладена. Сначала он это обвинение отрицал, но несколько недель спустя подтвердил свою причастность к теракту. Из видео, на котором он беседует с саудовским шейхом и которое разошлось вскоре после этого события, очевидно, что бен Ладен о нем знал. Однако же по крайней мере широкой аудитории оставалось неясным, как именно он в нем участвовал. В отчете комиссии 9/11, представившей результаты правительственного расследования, «архитектором» атаки, ответственным за ее подготовку и проведение, называется человек по имени Халид Шейх Мохаммед. Этот бизнесмен родом из Пакистана получил степень бакалавра машиностроения в колледже Северной Каролины и зарабатывал на международной торговле, осев на какое-то время на Филиппинах. Несмотря на то что у него были какие-то связи с бен Ладеном в Афганистане, где он руководил медийной работой под руководством Аймана аз-Завахири, свое членство в «Аль-Каиде» этот человек отрицал, а будучи помещен под стражу в тюрьме США в Гуантанамо на Кубе, хвастался, что ответственность за атаку 11 сентября и многие другие теракты по всему миру лежит только на нем одном.

Если Халид Шейх Мохаммед был «архитектором» 11 сентября, следует ли приписывать этот теракт «Аль-Каиде»? Решение этой проблемы отчасти зависит от ответа на вопрос, что значит принадлежать к «Аль-Каиде» как организации. Само это название идет от гостевого дома, который молодой Усама бен Ладен устроил на границе Пакистана в городе Пешавар для обслуживания добровольцев, собиравшихся влиться в ряды моджахедов в Афганской войне в борьбу против просоветского социалистического режима в 1980‐е. Позднее оно стало обозначать группу сторонников бен Ладена, которых он командировал на операции сначала в Судане, а затем в Афганистане. Хотя в этом движении и было «внутреннее ядро» вкупе с лагерем для боевых тренировок, более обширный круг джихадистов по всему миру являлся именно что движением, а не организацией. Как пишет Реза Аслан, для борьбы с «Аль-Каидой» нужно перестать думать о ней как об организации, которую можно просто распустить, – это движение, которое существует во множестве форм и в случае угрозы может быстро перегруппироваться[157]. В движении джихадистов есть организационные группы – например, штабы «Аль-Каиды» и ИГИЛ, хотя более чем сомнительно, что отдаленные и якобы связанные с ними группы действительно управляются оттуда. «Аль-Каида» в Йемене или в Магрибе – примеры движений, которые всего лишь используют это имя, чтобы заработать дополнительные очки в плане репутации; это же касается «Боко Харам» в Нигерии, объявивших себя «провинцией» ИГИЛ. Еще дальше от руководства «Аль-Каиды» и ИГИЛ располагаются подпольные группировки и «волки-одиночки джихада» – отдельные активисты, которые используют аффилиацию с ними, чтобы придать своим действиям больше значения и легитимности. «Аль-Каида» и ИГИЛ стали настоящими «брендами» – и весьма привлекательными для разбросанных по всему миру групп активистов, стремившихся придать своим движениям международный авторитет, прилепляя на них тот или другой лейбл[158].