Ужасный Круз

Я рассмеялась в полную силу, повернулась на спину и закинула одну ногу на другую. Я заметила, что даже Святой Круз не смог оторвать взгляд от моих крупных грудей, что заставило нитки, удерживающие мой бикини-топ, натянуться.

– Ладно, перемирие.

– Что я могу сказать? Ты вызываешь во мне самые худшие чувства, – он покачал головой.

– Тогда почему ты спас меня от мистера Придурка?

– Только одному человеку позволено доставлять тебе неприятности в этом круизе, и этот человек – я.

Я обдумала его слова.

С одной стороны, мне нравилось, что, несмотря на наше подшучивание, Круз Костелло действительно был совершенно безобидным. Я имею в виду, что он никогда не будет жесток или откровенно груб по отношению ко мне. Он просто не был на это способен. По-настоящему хороший парень, который никогда бы не сделал ничего назло. Он бы защитил меня от всяческих Дейлов.

С другой стороны, именно это и делало его таким опасным. В него можно было влюбиться до безумия, а я… ну, я не могла влюбиться. Я не могла позволить себе отвлечься.

Я и так с трудом пыталась выжить.

А у него была Габби. Или нет? Зачем он сказал мне об этом?

Когда я поняла, что мы молчим уже больше минуты, я сказала Крузу:

– Слушай, нам нужно постараться быть милыми друг с другом. Это важно для Тринити и Уайатта.

– Я милый.

– Можешь притвориться, что я не вызываю у тебя отвращения? – подчеркнула я.

– Я могу попытаться.

– Хорошо. Твое одобрение для Фэйрхоупа – как отпущение грехов у папы римского. И, между прочим, мои глаза здесь.

Я указала на свое лицо, когда стало очевидно, что доктор Костелло не может перестать смотреть на мое декольте.

Его скулы покраснели, и он перевел взгляд на бассейн.

– Ты в очках, – сказал он.

– Тогда смотри в другую сторону.

– Уже смотрю.

– Они настоящие, между прочим.

Я фыркнула. Это был один из многих слухов обо мне в Фэйрхоупе. Что я купила себе новую пару сисек на восемнадцатый день рождения, чтобы попытаться заполучить богатого мужа, который согласился бы принять моего маленького сына в комплекте.

По правде говоря, моя грудь так и не смогла полностью втянуться (шучу, конечно) после того, как я два года кормила Мишку грудью (молочная смесь стоила целое состояние).

– Я никогда не верил в эти слухи.

– Тогда почему ты пялился? – спросила я.

– Потому что я мужчина из плоти и крови, а ты… – Он остановил себя, не закончив фразу.

– Что? – переспросила я почти отчаянно.

Еще секунду назад я не смогла бы поверить, что он считает меня привлекательнее теплого ведра слюны.

– Ничего.

Я сорвала очки с лица, перекинула ноги через лежак и села прямо. Моя улыбка блудницы была алой и сверкающей.

– Какая я, Круз?

– Сексуальная, – сказал он хрипловато, его голос был низким, размеренным и полным того, что он хотел со мной сделать. – Крайне сексуальная.

– Ты так считаешь?

– Теперь ты просто напрашиваешься на комплимент.

– Подыграй мне, – сгримасничала я.

– Почему?

Он потер переносицу, которая была слегка розовой в сравнении с остальной бронзовой кожей.

Ха!

Значит, Круз Костелло не покрывался весь идеальным загаром. Этот незначительный недостаток заставил меня чувствовать себя гораздо более счастливой, чем следовало бы.

– Потому что после сегодняшнего дня нам предстоит провести вместе еще восемь в каюте размером с почтовую марку, и я хочу знать, чего ожидать.

– Обилие времени в одиночестве и ничего подобного на шуры-муры.

– Ты только что сказал «шуры-муры», – возможно, я хихикнула, а возможно, и нет.

– У вас глупые шутки, леди. Я ухожу.

Но он не встал, и я подозревала, что знаю почему. Мой взгляд скользнул вниз, к его паху.

Он переместился на оранжевый марокканский шезлонг, скрестив ноги.

Я сгримасничала, делая вид, что не замечаю.

– Я недостаточно хороша для тебя, да?

– Можно подумать, ты об этом задумывалась, Теннесси Лилибет Тернер. Ты бы не была со мной, останься я последним мужчиной на Земле.

Он помнил мое второе имя.

Под моим пупком пробежала дрожь.

– И почему ты так думаешь?

– Потому что ты ненавидишь мужчин. – Его усы дернулись. – Всех. Без исключений. Мы тебя пугаем. Ты ведь понимаешь, что Мишка вырастет и тоже станет таким, да?

Да, и я бы предпочла не думать об этом.

Наступило молчание. Я не стала отрицать его слова. В этом не было смысла.

Мы оба откинулись на шезлонги, наблюдая за людьми, делающими круги в бассейне, за парами, целующимися и обрызгивающими друг друга.

– О чем ты думаешь? – спросил он через несколько минут.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты всегда думаешь о странных вещах. Как та история с жемчугом. История с волдырями.

– Это неопровержимый факт, доктор Костелло.

– Ну… – Он откинул свою кепку, как ковбой, улыбка растянулась на губах под идеальными усами. – Сделай одолжение.

Я нахмурилась.

– Я думаю, что в этой воде столько микробов и полуоткрытых гениталий. Ни за что на свете ты не обнаружишь меня в бассейне круизного лайнера.

Он рассмеялся.

– А ты о чем думаешь? – спросила я.

– О том, что ты не такая, как я думал, – сказал он. – Совершенно другая.