Читаем В.А. Жуковский в воспоминаниях современников полностью

Сорван был, когда поэта гений

Лишь вполне развил свою могучесть.

Он широким, львиным перескоком

В вечность перенесся, до конца

Верный быстроте своих движений.

Вдруг сказал он: "Кончено",-- и, бросив

Нам свой прах, душой воспрянул к небу.

Этот -- от своих единоземцев

В удаленье -- долго испарялся,

Чистым воздымаясь фимиамом.

Он, вдали, как призрак светоносный,

Более и более терялся

В глубине безоблачного неба,

И, как звук, эоловою арфой

Изнесенный, замирая сладко,

Утихал он,-- и -- конца не слышно,--

Он и исчезая продолжился.


Тот хотел как будто б самой смертью

Вдруг расторгнуть вечную преграду,

Что живых от мертвых отделяет,--

Распахнуть нам настежь эти двери ,

И открыть нам миром в полном блеске

Неба светозарного пучину.

Этот, мнится, возносясь, хотел лишь

Отодвинуть только край завесы,

Между небом и землей простертой,

Чтоб не вдруг сиянием безмерным

Поразить нам немощные очи,

К сумраку привыкшие земному.


И его не стало... Нет обоих!

Их не стало, но святые звуки

Лир их сладкострунных вечно живы.

Тот нам в душу пламенные ямбы

Мечет и, упругой сталью слова

Проводя глубокие бразды

По сердцам, оледенеть готовым,

Вспахивает почву, обжигая

Корни закоснелые, и зерна

Вбрасывает мысли плодотворной

И живого, трепетного чувства

В этот прах, побеги вызывая

Чудной жизни из юдольной грязи.

Этот -- льется звучными слезами,

Жаркими, истекшими из сердца,

Где горит огонь неугасимый,

Но, в земной прохладной атмосфере

Освежаясь, падают оне,

Как роса, на грудь земли несчастной,

Чтоб ее, иссохшую, увлажить,

Умягчить и утолить ей жажду,

А потом они восходят снова

Легким паром, смешанным с дыханьем

Ими орошенных злаков дольних

И цветов, в свое родное небо --

К вечному истоку своему.

  1852


Ф. И. ТЮТЧЕВ

30. ПАМЯТИ В. А. ЖУКОВСКОГО


1


Я видел вечер твой. Он был прекрасен!

В последний раз прощаяся с тобой,

Я любовался им: и тих, и ясен,

И весь насквозь проникнут теплотой...

О, как они и грели и сияли --

Твои, поэт, прощальные лучи...

А между тем заметно выступали

Уж звезды первые в его ночи...


2


В нем не было ни лжи, ни раздвоенья --

Он все в себе мирил и совмещал,

С каким радушием благоволенья

Он были мне Омировы читал...1

Цветущие и радужные были

Младенческих, первоначальных лет...

А звезды между тем на них сводили

Таинственный и сумрачный свой свет...


3


Поистине, как голубь, чист и цел

Он духом был; хоть мудрости змииной

Не презирал, понять ее умел,

Но веял в нем дух чисто голубиный.

И этою духовной чистотою

Он возмужал, окреп и просветлел.

Душа его возвысилась до строю:

Он стройно жил, он стройно пел...


4


И этот-то души высокий строй,

Создавший жизнь его, проникший лиру,

Как лучший плод, как лучший подвиг свой,

Он завещал взволнованному миру...

Поймет ли мир, оценит ли его?

Достойны ль мы священного залога?

Иль не про нас сказало Божество:

"Лишь сердцем чистые, те узрят Бога!"2

  Конец июня 1852


31


* * *


Прекрасный день его на Западе исчез1,

Полнеба обхватив бессмертною зарею,

А он из глубины полуночных небес --

Он сам глядит на нас пророческой звездою.

  11 апреля 1857


32. 17-е АПРЕЛЯ 1818


На первой дней моих заре,

То было рано поутру в Кремле,

То было в Чудовом монастыре,

Я в келье был, и тихой и смиренной,

Там жил тогда Жуковский незабвенный.

Я ждал его, и в ожиданье

Кремлевских колколов я слушал завыванье.

Следил за медной бурей,

Поднявшейся в безоблачном лазуре

И вдруг смененной пушечной пальбой, --

Все вздрогнули, понявши этот вой.

Хоругвью светозарно-голубой

Весенний первый день лазурно-золотой

Так и пылал над праздничной Москвой.

Тут первая меня достигла весть,

Что в мире новый житель есть

И, новый царский гость в Кремле1,

Ты в этот час дарован был земле.

С тех пор воспоминанье это

В душе моей согрето

Так благодатно и так мило --

В теченье стольких лет не измен<яло>,

Меня всю жизнь так верно провожало, --

И ныне, в ранний утра час,

Оно, все так же дорого и мило,

Мой одр печальный посетило

И благодатный праздник возвестило.

Мнилось мне всегда,

Что этот раннего событья самый час

Мне будет на всю жизнь благим

предзнаменованьем,

И не ошибся я: вся жизнь моя прошла

Под этим кротким, благостным влияньем.

И милосердою судьбою

Мне было счастье суждено,

Что весь мой век я <над собою>

Созвездье видел все одно --

Его созвездие, -- и будь же до конца оно

Моей единственной звездою

И много-много раз

Порадуй этот день, и этот мир, и нас...

  17 апреля 1873


А. Н. МАЙКОВ


33. ЖУКОВСКИЙ


В младенческих годах моих далеко

Мне видится его чудесный образ...

Как будто бы меня, еще ребенка,

При факелах, в готическом соборе,

Средь рыцарей, он, величавый старец,

В таинственный союз их посвящает...

И рыцарства высокие обеты

Я говорю за ним -- и чую в страхе,

Что прозреваю в мир, тогда впервые

Открывшийся очам моим духовным...

Он говорит о Вере, о Надежде,

И о Любви, и о загробной жизни

И сам как бы на рубеже земного

Стоит, вперяя взор открытый в Вечность...

И у меня в восторге бьется сердце,

И отдаюсь я весь святому старцу,

И странствовать иду за ним по свету...


По манию жезла его повсюду

Из глубины времен миры выходят...1

Таинственный Восток разоблачился --

Та даль веков, когда между людьми,

Прияв их образ, странствовали боги,

Их посвящая в тайны искупленья, --

Та даль веков, когда богатыри,

Перейти на страницу:

Похожие книги

14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное