В борьбе за трон

Пройдя несколько шагов, Кастеляр заметил, что кто-то подслушал его разговор с молодой женщиной; германский дворянин не успел скрыться вовремя.

Кастеляр был вне себя от гнева. В руках незнакомца была не только его тайна, но и тайна шотландской королевы.

– Если вы – человек чести, то следуйте за мной! – прошептал он Дадли, который не пропустил ни одного слова из разговора Кастеляра с Марией Стюарт.

Дадли был так взволнован, что не знал, как ему поступить. Уже во второй раз ему приходилось убедиться в благородстве души молодой королевы Марии Стюарт, и он чувствовал, что готов скорее умереть, чем выдать ее тайну королеве Екатерине.

Он молча последовал за Кастеляром, а когда они уже были почти у выхода, вдруг остановился и обратился к рыцарю в черном:

– Вы хотите драться со мной, маркиз Кастеляр, на жизнь и смерть, а я думаю, что мы, может быть, будем друзьями, если я скажу вам, что вы возбуждаете во мне зависть, так как Мария Стюарт знает, что вы любите ее, и не сердится на вас за это.

– Мне очень жаль, что на ваши вежливые слова я могу сказать только одно: о тайне моей любви никто не должен ничего знать. Поэтому я вызываю вас сегодня же на поединок, – заявил Кастеляр.

– Завтра я могу с вами драться, но сегодня ни в каком случае. Если вы хотите знать причину моего отказа, то последуйте за мной; вы услышите, что я буду говорить цветочнице, которая послала меня подслушать ваш разговор. Я должен оказать услугу королеве Марии и рассеять всякое подозрение на ее счет, которое может быть опасно для нее.

– Как? – спросил Кастеляр. – Неужели Екатерина подозревает…

– Не только подозревает, а знает наверно, что Марии Стюарт предстояло свидание. Уйдите скорее отсюда и перемените костюм. Поверьте честному слову Дадли, что ваша тайна находится в хороших руках.

– Если вы – тот лорд Дадли, который спас Марию Стюарт от англичан, то я верю вам, – успокоенным тоном ответил Кастеляр. – Во всяком случае, завтра мы увидимся – как пожелаете: с оружием или без оружия в руках!

К Дадли быстро подошла цветочница, когда он простился с Кастеляром.

– Ну, что, кто этот рыцарь в черном? – торопливо спросила она.

– Я слышал от него лишь одно имя, прекрасная маска, – ответил Дадли.

– Я знаю какое: Мария Стюарт! О чем они говорили? – допрашивала цветочница.

– Рыцарь спрашивал об одной фрейлине, которая исчезла сегодня, и просил заступничества у молодой королевы!

Екатерина испуганно вздрогнула.

– А что сказала на это Мария Стюарт? – спросила она.

– Мария Стюарт ответила, что не вмешивается в дела фрейлин вашего величества! – ответил Дадли.

– Вы лжете! – воскликнула Екатерина, у которой явилось подозрение, что ее обманывают. – Не советую вам шутить со мной!

– Я думал, ваше величество, что имею право ответить на шутку шуткой, – оправдывался Дадли. – Я не допускаю мысли, чтобы вы, ваше величество, серьезно думали, что я могу взять на себя шпионские обязанности.

Екатерина выпрямилась, и ее глаза сверкнули через отверстия черной маски.

– Вы подслушали разговор Марии Стюарт с рыцарем, сэр Дадли, – сказала она дрожащим от злобы голосом. – Во избежание моего гнева сообщите мне всю правду.

– Ваше величество, я до тех пор слушал чужой разговор, пока думал, что речь идет о маскарадной интриге, – возразил Дадли, – но считал бы себя подлецом, если бы, убедившись, что это совсем не то, продолжал подслушивать дальше и выдал бы кому-нибудь чужую тайну. Могу только уверить вас честным словом, что ничего не было сказано такого, что могло бы задеть честь дофина, его жены или кого-нибудь из высочайших особ.

– Да, если тут замешана чужая тайна, то вы совершенно правы, не следует болтать о ней, – ласково заметила королева. – Однако скажите, от кого вы слышали об исчезнувшей фрейлине?

Несмотря на ласковый тон Екатерины Медичи, Дадли почувствовал, что вместо недавнего расположения она воспылала к нему ненавистью, как обыкновенно бывало со всеми, кто отказывался быть рабом ее воли.

– Я слышал, что вообще об этом говорили в зале! – ответил Дадли.

– Кто же говорил? Какие маски? – продолжала допрашивать Екатерина. – Берегитесь, не шутите со мной!

– Не знаю, право же, не заметил! Какой-то турок или испанец!

– А может быть, палач! – грозно воскликнула королева. – Вы очень смелы, сэр Дадли, если позволяете себе не обращать внимания на гнев Екатерины Медичи.

– Ваше величество, цветочница дала мне право надеяться, что благородная милостивая королева снизойдет до того, что подарит меня своей милостью. Одну минуту я был так ослеплен, что принял шутку за правду, но, услышав имя венецианки, сразу опомнился. Я понял, что надо мной только посмеялись. Конечно, королеве легче всего было узнать от своей невестки, что говорил ей рыцарь в черном; к чему ей понадобилось бы прибегать к помощи постороннего лица, если она может подробно узнать все от Марии Стюарт? Что касается фрейлины, то я слышал, как одна маска спросила другую: «Скажите, это – не виконтесса Монтгомери стоит у окна?» – а другая ответила: «Нет, фрейлина королевы Екатерины сегодня исчезла куда-то!»