В борьбе за трон

– В таком случае тебе не следует быть любопытным! – заметила Мария и взглянула в серьезное, бледное лицо Кастеляра, как будто желая вдохнуть в него мужество.

Но она встретила его пламенный взор и, краснея, в смущении потупилась – она отгадала…

После того дня Кастеляр редко видел Марию Стюарт, но каждый раз, когда они встречались, их взоры многое говорили друг другу. Мария с участием смотрела на него и в своей сердечной доброте невольно уделяла ему приветливую улыбку; он же, терзаемый сомнениями, мучимый ревностью и пылающий страстью, лелеял ее образ в своем сердце и всеми фибрами души оберегал его.

На маскараде в Лувре Кастеляр в первый раз осмелился приблизиться к Марии Стюарт и просить ее выслушать его. Он хотел слышать от нее самой, что она счастлива. Только это могло придать ему мужество отречься от нее. Если же она несчастлива, то он хотел слышать это «нет», и тогда… О, что он сделал бы тогда! Одна мысль о том сводила его с ума и заставляла бушевать его кровь.

Мы видели, как святая невинность Марии одержала победу над ним и как она преодолела в нем его мрачную страсть. Но это не ускользнуло от зоркой подозрительности Екатерины Медичи, видевшей Кастеляра насквозь. Что же, она желала облагодетельствовать Кастеляра или погубить его? Маркиз достаточно знал придворную жизнь, чтобы ожидать всего от королевы-матери, но лишь не защиты интересов истинного счастья ее невестки. Воспользовавшись беспечностью Марии, обманули шотландскую депутацию; никто даже не скрывал, что брак принесет политические плоды, вовсе не желательные для шотландцев. Кастеляру было известно и то, что Екатерина изо всех сил старалась удержать сына в зависимости от себя и только потому согласилась на брак с родственницей Гизов, что они были смертельными врагами Монморанси. Монморанси помогали герцогине Валентинуа и пользовались влиянием на короля, но Генрих был почти влюблен в свою красавицу падчерицу. Это тем более заставило Екатерину стараться поставить Марию Стюарт в зависимость от нее. Разве она могла успешнее достичь этого иначе, чем предоставив ей обожателя или держа ее под угрозой разрушить ее супружеское счастье лишением доверия мужа? Интрига была в полном ходу, и потому Кастеляр готов был убить соглядатая его свидания с Марией Стюарт, перед тем как нашел в нем друга…

II

Когда Дадли наконец снова достиг парка, он прежде всего постарался отыскать Марию Стюарт. Ему во что бы то ни стало необходимо было предупредить ее и в то же время найти в ней могучую помощницу против Екатерины Медичи.

Несмотря на то что она шла под руку с дофином, Дадли подошел к ней и сказал:

– Прекрасная маска, не видела ли ты черного рыцаря?

Мария слегка вздрогнула. Дофин хотел оттолкнуть назойливого немца, но последний приподнял маску и сказал:

– Простите, ваше высочество, но под маскарадной шуткой часто скрываются серьезные вещи. Черный рыцарь разыскивает графиню Монтгомери и опасается, что ее ожидает несчастье. Я только что видел его с ее высочеством вашей супругой и сделал вывод, что он просил ее помощи. Я могу лишь сказать, что этот черный рыцарь был не кто иной, как граф Монтгомери, и что ее величество королева-мать осведомлена об исчезнувшей.

– Прежде всего, сэр Дадли, я не понимаю, кто исчез? Мария, тебе известно что-либо об этом?

– Я тоже ничего не понимаю, – пробормотала Мария.

– В таком случае прошу простить, – с глубоким поклоном произнес Дадли, – следовательно, черный рыцарь ошибся в маске; он отыскивал королеву, и я устроил недурную путаницу, сказав королеве, что рыцарь уже выпросил у супруги дофина милость для своей сестры.

– Что же, королева справлялась о рыцаре? – шепнула Мария.

– Да, и я сказал, что эту маску, вероятно, избрал для себя граф Монтгомери.

Теперь Мария угадала намерение Дадли обмануть Екатерину, и она улыбаясь сказала:

– Заверьте его, что Мария Стюарт заступится за его сестру, если графиня Монтгомери только нуждается в этом.

Она приветливо кивнула Дадли, и он, обрадованный тем, что ему удалось провести Екатерину Медичи, пробрался в галерею. Там он сбросил маску и вместо нее надел домино, в котором надеялся инкогнито пройти во внутренний двор Лувра, где предполагал встретить Сэррея и Монтгомери.

Он пришел туда как раз вовремя. Несмотря на увещания со стороны Уолтера и Сэррея, Монтгомери только что решил открыто спросить у сенешаля относительно своей сестры. После того как Дадли рассказал им все вышеописанное, ни Сэррей, ни Монтгомери уже не сомневались, что Клара находится в казематах Лувра.

– Сейчас же туда! – воскликнул Монтгомери. – Помогите мне лишь отыскать дорогу и затем оставьте меня одного; я заставлю тюремщика показать мне каземат Клары.

– Мы не оставим вас, – возразил Сэррей. – Четверо все же лучше одного, и там, где нужно вырвать жертву тирании или раскрыть преступление, я ни за что не отступлю.

– И я тоже, – поддержал его Уолтер.

– Пусть будет что будет, я доведу до конца борьбу, – воскликнул Дадли. – Но советую подождать Филли, этот повеса сродни нечистому и при свете солнца отыщет дорогу в ад.