В борьбе за трон

– Слишком поздно, – прошептал он, – всякое сомнение вызвало бы насмешку над самим собой. Ну что же, пусть презирает! Я и сам презираю себя. Но разве не хвастала она пред другими своей властью надо мной? Если она даже никогда не любила меня, то та минута, в какую я хотел пожертвовать для нее всем, тоже должна была быть для нее святыней. Нет, нет, нужно выбросить ее образ из своего сердца; оно поругано, ее образ загрязнен, иллюзии рассеялись. Только холодный разум не обманывает. Я покажу Марии Сейтон, что быстро утешился и презираю ее не меньше, чем она меня. Мария Лотарингская поступает честнее. Она требует, но предлагает и награду за свои требования.

Роберт вернулся к Браю в сильно возбужденном состоянии; его глаза сверкали мрачным огнем, лицо горело, сердце учащенно билось.

– Честное слово, женщины, видно, разгорячили вас, – засмеялся стрелок, увидев Роберта и испытующе глядя на него. – Могу себе представить, сколько они испускают яда по поводу письма графа. Да, Джеймс Гамильтон не станет рассыпаться в комплиментах.

– Этого никто не требует, – недовольным тоном возразил Роберт, – но – простите меня, Уолтер! – нельзя не сознаться, что не особенно благородно третировать женщину, сидевшую когда-то на шотландском троне, как презренную тварь.

– Вот вы что говорите? – проворчал стрелок. – Вижу, что бабьи слезы тронули ваше сердце! А я, приятель, скорее поверю клятвам влюбленного, чем слезам женщины!

– Что же? Каждый молодец на свой образец! – пренебрежительно заметил Сэррей.

– Замолчите, Роберт Говард, – воскликнул Уолтер, вскакивая с места. – Даю вам слово, что, если бы кто-нибудь другой произнес эту фразу и таким пренебрежительным тоном, я, нисколько не задумываясь, поднял бы против него свой меч. Но на вас я не сержусь. Вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, что мое сердце не остается непреклонным перед слезами одной из женщин; поэтому ваша фраза неуместна. Я не похож на вас лишь в том отношении, что умею отличать голубя от крокодила. Эта вдовствующая королева – холодная, гордая, бессердечная женщина. Она готова пожертвовать собственным ребенком для удовлетворения своего тщеславия; и доказательств этого недалеко искать. Ее слезы – это слезы бессильной злобы. Для того чтобы отомстить, она готова пустить в ход и нож и яд; она ни перед чем не остановится.

– Но она все-таки женщина. Не забывайте этого, Уолтер Брай! – возразил Роберт.

– Называйте ее женщиной, если хотите, хотя в ней нет ни одной женской черты, за исключением ревности и низменной злобы, – проговорил Брай. – Скажите, кто из женщин способен предложить свою руку и сердце мужчине, которого она ненавидит, с единственной целью разделить с ним власть?

– Разве вдовствующая королева способна на это? Не думаю! – усомнился Роберт.

– Не только способна, но и предлагала себя в жены регенту, – ответил Брай. – Регент отклонил эту честь, и с тех пор Мария Лотарингская ненавидит его с удвоенной силой. Она противится союзу с Францией, к которому стремится регент, имея в виду благо Шотландии и Марии Стюарт.

– Это неправда! – горячо возразил Роберт. – Наоборот, вдовствующая королева желает, чтобы ее дочь поехала во Францию.

– Да, для того, чтобы надеть на себя шотландскую корону, она готова расстаться с дочерью, – заметил Брай. – Регент требует, чтобы Мария Стюарт приехала во Францию не только как невеста дофина, но и как шотландская королева; он хочет сохранить для Марии Стюарт корону. Только на таких условиях регент соглашается, чтобы Мария Стюарт вышла за французского дофина. Вдовствующая королева желает во что бы то ни стало отделаться от дочери и таким образом лишить регента возможности управлять государством от имени Марии Стюарт. Она соглашается на брак принцессы без всяких условий. Надеясь на помощь вдовствующей королевы, французы отклоняют справедливые требования регента. Всем известно, что вдовствующая королева тайно принимает французов, идущих против регента. Чтобы не дать возможности этим заморским птицам перелететь на наш берег, я везде расставлю свою стражу. Я надеюсь, что вы, как честный человек, не измените клятве, данной регенту, несмотря ни на какие женские слезы. Ну, спокойной ночи! Завтра навестите меня, мы еще с вами потолкуем.

Роберт проводил стрелка до его лодки. Протягивая ему руку на прощанье, Сэррей не мог смотреть прямо в глаза товарищу.

От внимания Брая не ускользнуло смущение Роберта, и он, пожимая руку молодого человека, сказал:

– Берегитесь женщин!.. Предостерегаю вас еще раз. Женщина, достойная любви, должна приноравливаться к мужчине. Женщинам больше всего нравится твердый характер. Они смеются над слабыми мужчинами и играют ими. Будьте же настоящим мужчиной, Сэррей, и не забывайте данного слова!

С последними словами Брай отчалил от берега.