В Буэнос-Айресе

— Человек, с которым встречался Кит — сказал Слон, — это Роберт Костенко. Он высокопоставленный офицер аргентинской полиции безопасности. Кто может дать гарантию, что мы не нарвемся на такого же Костенко? Что наш запрос не станет ему сразу же известным? У меня нет ни малейшего доверия к местным спецслужбам, учитывая то, что мы о них знаем. Они как решето.

— Они планируют захватить посольство, вы это понимаете?

Вообще, ситуация довольно хреновая — и это еще мягко сказано. В Аргентине — террористов давно уже нет, потому про защищенность посольства мало кто думает. Наше — расположено в старом здании, встроенном в улицу — там вообще нечего защищать, выходишь прямо на тротуар, дверь вышиб и ты в посольстве. Безопасность не просто никакая — ее считай нет. Посольство не относится к ключевым, там немного сотрудников, и его местоположение всех до сих пор устраивало.

— Плевать на посольство, — вступил в разговор я, — хватит уже о своих драгоценных задницах беспокоиться.

— Да что вы себе позволяете?! — возмутился резидент

— Я? Говорить правду, пока это еще возможно. Я начинал на Ближнем Востоке. Видел палестинскую интифаду не по телевизору. Видел и много чего другого. Костенко прав в одном — есть несколько миллионов украинцев призывного возраста. Они унижены, озлоблены, сбиты с толку происходящим, они не знают, кому верить и во что верить. Им не нравится то, что всё, что им уготовано — роль гастарбайтеров в не самых богатых странах Европы. Горшки за поляками выносить. Они считают, что они достойны лучшей доли и судьбы. Костенко совершенно прав, когда говорит о влиянии террористических актов на формирование сознания именно этой группы людей. Если совершится теракт — они впервые за долгие годы, может, за всю свою жизнь увидят людей, которые не просто говорят об Украине. А делают что-то для нее. Жертвуют своими жизнями ради нее. Все что они видели до этого — профессиональных патриотов, которые говорят о любви к Украине, но хотят от нее депутатской неприкосновенности или доступа к разворовыванию бюджета. Еще им не нравится то, что Украина постоянно проигрывает. Они все прекрасно понимают, что Украина проигрывает. А тут она выиграет. Она не может не выиграть. Мы пойдем на уступки — они победили. Мы не пойдем на уступки — они казнят заложников и опять победили. Даже если мы возьмем штурмом здание — они все равно победят, потому что получат мучеников за Украину, пополнят свой пантеон героев. Но самое страшное — они преподнесут урок. Покажут пример, как действовать так чтобы с тобой считались. Страшно не то, что натворят эти — страшно то, что за ними пойдут другие.

— Вы на чьей стороне? — возмутился резидент.

— Я — на нашей. На стороне России. Я не хочу, чтобы мы получили проблему на десятилетия вперед. Я не хочу, чтобы мы получили интифаду на улицах наших городов. Мы очень близко к ней, поверьте.

— Что предлагаешь, — спросил Слон.

— Слить все это в Интернет.

— Эту запись?

— Да. Нам надо давить эту ситуацию в зародыше.

— Не поверят.

— Кто — не поверит? Это демонстрация для одного человека — для Роберта Костенко. Что кругом одни зрадники и одна зрада. Надо скомпрометировать это в самом начале. Пока что на нашей стороне есть верный союзник — огромный негативный опыт. Вспомните, эсеров удалось сломить, когда всплыло, что руководитель Боевой организации Азеф — провокатор полиции.

Все молчали.

— Или потом с этим будут иметь дело наши дети. Это не правительство Украины, с ним не договориться. И не выборы — на них не повлиять, и не купить. Это — п…ц. Люди которых не купить и с которыми не договориться. Они будут убивать, пока все это не потеряет даже тень смысла. В Северной Ирландии кровь тридцать лет лилась. Хотите, чтобы и у нас так же было? А хохлы тупые, им еще больше времени потребуется.

Первым опомнился резидент.

— Это неприемлемо. По многим причинам.

Я поднялся с места.

— Знаете, много лет назад один генерал, докладывая Наполеону Бонапарту о том, почему им была сдана крепость, сказал: «Мой Император, есть несколько десятков причин, по которым я сдал крепость. Первая из них — это нехватка боеприпасов». Наполеон ответил: «Спасибо, другие мне не интересны…»

Буэнос-Айрес. Район Палермо. 16 марта 2018 года

Но проблемы были не только у нас, у Марко Субботича проблем было не меньше. Он чувствовал опасность буквально кожей, это позволяло ему выжить. Он выжил во время войны, он выжил во время приватизации, потому что чувствовал опасность.

И сейчас он тоже ее чувствовал.

— Значит, тот тип….

…

— Даглас Сикерд, сорок три года, американец. Коммандер военно-морского флота, служил в отряде особого назначения. Уволился с флота, сейчас работает на «Грей Гус корп.» — фирму в Вашингтоне, которая берет подряды по безопасности. Фирма связана с республиканцами. Помимо этого, он связан с картелем Кали. Участвовал в наркопоставках в Европу, связан с албанцами.

Субботич снял очки.

— Ты уверен? Может, он под прикрытием работал?

Антонович усмехнулся