В черном списке

Я подумал об африканцах, чьи портреты украшали обложки брошюр «Морального перевооружения». Они научились пассивно принимать удары, брать грехи на себя и молиться за правительство. «Раньше я состоял в Национальном конгрессе. Теперь я смотрю на вещи и события более широко. Душевное спокойствие и чистая совесть— самая высокая форма свободы». Казалось, доктор Фервурд внушил «Моральному перевооружению», что, когда придет время, он станет другим, а пока его следует оставить в покое.

— Извлекаете ли вы пользу из этих разумных африканцев? — спросил я.

— Взгляните на Маролена! Он был первым банту, выступившим перед студентами университета в Претории.

— И что же он им говорил?

— Он сказал, что апартеид предписан богом.

— А где сейчас находится Маролен?

— Его назначили ректором одной из школ для банту.

ПАРЛАМЕНТ-СТРИТ, 47

Невзрачная улица, дом 47, подобно башне, вытянулся вверх. Он уже постарел и запылился. Лифт того типа, какие устанавливались самыми первыми на континенте. В доме антикварный магазин с африканскими изделиями. На третьем этаже развевается флаг Либеральной партии, слегка задевая деревья в парламентском парке, будто в предвидении своего будущего.

Во время нашего пребывания в Кейптауне мы обращались сюда по многим вопросам. Большинство людей, с которыми нам хотелось встретиться, работали в этом доме: сенатор Лесли Рубин, писатель и адвокат Гарри Блум, Патрик Дункан — редактор газеты «Контакт», которую финансировал он сам.

Приезжая в город из родной деревни Клуф, в Натале, в штаб-квартиру партии приходил ее президент Алан Патон, чтобы провозгласить, что Южная Африка может быть спасена только путем вмешательства ООН. Здесь можно было встретить Иордана Нгубане, вице-председателя партии, одного из опытнейших южноафриканских политиков, и Маргарет Балинджер — легендарного члена парламента, представителя лишенных права голоса.

Сюда приходил Антони Делиус — самый видный поэт, пишущий на английском, заглядывал писатель Джеральд Гордон. Здесь мы встретили Петера Хьюля, который сказал, что партия готова скрыться в подполье, и Мирну Блумберг, которая, несмотря на то, что являлась английской гражданкой, в 1960 году была арестована за свои статьи, Кеннета Маккензи, писавшего статьи для лондонского «Спектейтора».

Здесь разрабатывались планы политических кампаний. На коммунальных выборах 1959 года Патрик Дункан безрезультатно боролся против пропаганды Объединенной партии: «Хотите вы видеть ваши плавательные бассейны полными черных тел? Если хотите, голосуйте за либералов!»

Политика в Южной Африке — это прежде всего моральные и этические проблемы, а не баланс бюджета. Во время первого посещения этого дома мы сидели в комнате, ждали и пили по африканскому обычаю чай. Я перелистывал книгу, которая лежала открытой на письменном столе. Это был не доклад какой-нибудь комиссии, а сочинения Авраама Линкольна. Одна страница отмечена карандашом, она актуальна для групп сопротивления в современной Южной Африке, как актуальна была в США сто лет назад.

«Мы живем смутой окруженные, страх омрачает будущее, с каждой газетой, которую мы читаем, мы ждем нового несчастья… Мы не имеем права преуменьшать или не замечать наше действительное положение, то, что мы еще молоды и сравнительно слабы, противник же наш достаточно силен и укрепился на своих позициях. В его руках административная и политическая власть, и прав он или нет— сил у него больше… День за днем мы будем переделывать сознание людей; спокойствие и рост сознания людей сделают нас сильными, сила наша возрастет благодаря насилию и несправедливости, к которому широко прибегают наши противники. И если правду не превратят в насмешку, а справедливость в пустую лживую фразу, через некоторое время мы станем большинством, и революция, которую мы хотим совершить, не покажется тогда менее значительной оттого, что она явилась следствием мирного развития».

На стене — карты Африки XVII века и полей сражения бурской войны. Вошел Гарри Блум. Он приехал прямо с судебного процесса. Еврей средних лет, полный и живой. Он автор романа «Эпизод в Трансваале» и сборника статей об африканской джазовой опере «Кинг-Конг». Он уже закончил новый роман и обдумывал способы, как его вывезти из страны.

— Правительство закрыло зрительные залы, театры, потому что артисты, занятые в «Кинг-Конге», были черными. Часть исполнителей арестовали из-за отсутствия у них различных разрешений, и они не смогли прийти на праздник в поместье архиепископа. Паспортов им не дали даже для того, чтобы выехать в Родезию.

У самого же Гарри Блума паспорт был отобран. Он пленник своей страны. Совсем недавно ему запретили выступать представителем небелых футбольных организаций в Стокгольме.