В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

– Да, но не теперь, когда онъ избранъ лейбъ-медикомъ и принятъ ко двору, – замтила президентша.

– Такъ неужели-же я долженъ изъ за этого измнять свои принципы и взгляды? – сказалъ докторъ, стараясь сохранить внутреннее спокойствіе, между тмъ какъ голосъ его дрожалъ отъ сильной внутренней борьбы.

– Боже мой! Разв вы все еще будете держать сторону этихъ дерзкихъ демократовъ? – спросила президентша, красня отъ негодованія и страха.

– Я уже нсколько разъ говорилъ, что не принадлежу ни къ одной изъ партій. Я стараюсь смотрть на все яснымъ, безпристрастнымъ взглядомъ, что необходимо, если хочешь дйствовать для истиннаго блага людей.

Между тмъ совтникъ торопливо распаковывалъ ящикъ. Ему былъ непріятенъ этотъ разговоръ, нарушавшій миръ его души, и потому онъ всми силами старался его прекратить.

Онъ развернулъ золотистый кусокъ атласа, цвта маиса, и свтло-лиловый шелковый бархатъ.

– Вотъ два туалета для твоего перваго дебюта, дорогая Флора, когда ты будешь профессоршею, – сказалъ онъ, подходя къ невст.

Совтвикъ достигъ, чего хотлъ: глаза всхъ присутствующихъ моментально обратились въ сторону, гд лежали дорогіе подарки; а когда изъ ящика вынуты были роскошные вера и картонки съ парижскими перьями и цвтами, то и раздражительная Генріетта забыла свое негодованіе и съ веселою улыбкою подошла къ столу.

– Другія дамы тоже не должны уйти отъ сюда съ пустыми руками, – продолжалъ Морицъ, – тмъ боле, что я не скоро опять поду путешествовать.

Президентша съ граціознаю улыбкою приняла дорогую кружевную шаль, Генріетта получила цлый кусокъ благо шелку на платье, а въ Кетину руку совтникъ почти насильно вложилъ довольно большой футляръ.

Замтивъ странный многозначительный взглядъ, обращенный на нея Морицемъ, молодая двушка почувствовала цлую бурю непріятныхъ ощущеній.

Боже мой, что скажутъ теперь окружающіе; имлъ-ли онъ право глядть на нея такими страстными глазами? нтъ, тысячу разъ нтъ!

Она хотла тутъ-же, при всхъ, обнаружить къ нему свое отвращеніе и отъ сильной внутренней борьбы лицо ея покрылось смертельною блдностью.

– Неужели-же для тебя такая новость получать подарки? – спросила Флора съ колкостью. – Что-же далъ теб Морицъ? Рано или поздно намъ все таки придется узнать эту тайну; давай сюда!

Она поспшно взяла футляръ изъ рукъ растерявшейся сестры и чуть не вскрикнула, отворивъ его. Блдно-красный блескъ исходилъ изъ драгоцнныхъ камней, нашитыхъ на черный бархатъ въ вид ожерелья.

Президентша важно подняла лорнетъ къ глазамъ.

– Отличная работа! Просто художественно! Удивительно, до чего теперь дошло подражаніе: самыя знатныя барыни не тотчасъ бы замтили, что это стекло, – сказала президентша, протягавая руку за футляромъ.

– Стекло? – повторилъ совтникъ, оскорбившись; – но за кого-же вы меня считаете, дорогая бабушка, есть-ли тутъ хоть одинъ поддльный камушекъ? Пора бы вамъ знать, что я никогда не покупаю ничего ненастоящаго.

Президентша прикусила губы.

– Я это знаю, Морицъ, но въ настоящую минуту я не могла поврить своимъ глазамъ. Вдь, это такіе рдкіе рубины, какихъ, можетъ быть, не найдется у самой герцогини.

– Въ такомъ случа я жалю герцога, у котораго на это не хватитъ средствъ, – воскликнулъ совтникъ съ веселымъ смхомъ; – впрочемъ я и не могъ подарить Кети что нибудь, неимющее цны: не забудьте, что черезъ два года она будетъ обладать такимъ богатствомъ, котораго станетъ на вс драгоцнные камни въ мір. Фальшивые камни могли бы оскорбить ее, и она вправ была-бы съ презрніемъ ихъ оттолкнуть отъ себя.

– Этому я охотно врю, – возразила пожилая дама съ холодной ироніей; – вообще Кети любитъ увшивать себя дорогими вещами: это доказываютъ ея тяжелыя, шелковыя платья. Но, дитя мое, необходимо во всемъ имть извстный тактъ, если желаешь принадлежать къ изысканному обществу.

При этомъ президентша съ гордостью посмотрла на Кети, молча стоявшую, и положившую руки на спинку кресла, не обращая никакого вниманія на богатое ожерелье.

– Восемнадцать лтъ и брилліанты – совсмъ не совмстимы. Двушк твоихъ лтъ можно надть простенькій крестикъ, медальонъ на черной бархатной лент, или, по большей мр, тоненькую жемчужную или кораловую нитку.

– Но, позволь замтить теб, бабушка, что Кети не навсегда-же останется восемнадцатилтнею двушкою! – вскричала Флора съ жаромъ, – я это лучше знаю; не такъ-ли, Кети?

Глаза младшей сестры блеснули отъ негодованія и оскорбленной стыдливости; она гордо отвернулась и не сказала ни слова.

– Боже мой, какой величественный видъ у этой малютки! – сказала Флора смясь; – однако, при всемъ ея стараніи, ей не удалось скрыть смсь злобы и замшательства.

– Можно подумать, что я, своею невинною болтовнею, открыла какую нибудь государственную тайну! Разв желаніе выйти за мужъ – преступленіе? Не нужно только отрицать публично того, что высказываешь въ минуту откровенности! – Она положила дорогое ожерелье на свои блые пальцы и многозначительно посмотрла на совтника.

– Правда и то, Морицъ, что такіе рубины можетъ носить только жена милліонера, – сказала она, лукаво улыбаясь.