В доме Шиллинга

При этомъ тамъ укладывались и отсылались большіе ящики «съ старомодными туалетами», которые берлинская модистка должна была исправить и передлать… Люсиль теперь часто уходила изъ дома со своей служанкой и никогда не возвращалась безъ того, чтобы вслдъ за ней не приносили изъ магазиновъ множества свертковъ. Она покупала матеріи, модные уборы и все, что ей нравилось и относилась къ цн съ полнйшей небрежностью богатой землевладлицы, располагающей тысячами.

Однажды посл обда она пришла въ большой салонъ совсмъ одтая для выхода. Она казалась взволнованной и глаза возбужденно блестли изъ-подъ вуаля, которымъ она кокетливо закрыла лицо отъ пыли и солнца.

— Моя касса пуста, Мерседесъ, — сказала она. — Я должна кое-за-что заплатить и мн надо не мене пятисотъ таллеровъ. — Она небрежно протянула маленькую затянутую въ перчатку руку, чтобы получить требуемое.

— Ты очень еще недавно получила такую же большую сумму, — возразила пораженная Мерседесъ — она, очевидно, хотла еще что-то прибавить, но маленькая женщина прервала ее.

— Пожалуйста, не горячись изъ-за такихъ пустяковъ, — сказала она злобно, успокаивая ее движеніемъ руки. — Пятьсотъ таллеровъ! — повторила она съ паsосомъ. — Велики деньги. У моей мамы пятьсотъ талеровъ уходило межъ пальцевъ, когда надо было во время путешествій давать людямъ на чай, этого мы бдные, конечно, не можемъ… He будешь ли ты также считать куски, которые я кладу въ ротъ, донна Мерседесъ? — Она съ горькой улыбкой протянула руки къ небу. — Объ этихъ-то необычайныхъ попеченіяхъ толковали мн, когда я ршилась хать въ Америку!.. Впрочемъ я готова голову прозакладывать, — при этомъ она съ выразительной пантомимой провела рукой по ше, - что ты не имешь никакого права такъ контролировать мои расходы, а потому я наконецъ возьму на себя трудъ…

Она вдругъ замолчала. На письменномъ стол, у котораго сидла ея золовка, лежала требуемая сумма денегъ. Донна Мерседесъ молча указала на банковые билеты, ни одинъ мускулъ не дрогнулъ въ ея лиц.

Люсиль взяла деньги и положила ихъ въ карманъ.

— Я возьму съ собой Паулу, — сказала она, — двочк нужно новую шляпу…

— Паула набгалась въ саду и теперь спитъ въ дтской.

— Такъ я разбужу ее.

Она, какъ бы боясь потерять лишнюю минуту, побжала черезъ комнату больного въ дтскую; но донна Мерседесъ послдовала за ней и остановила ее въ дверяхъ.

— Что за глупости, Люсиль, — сердито сказала она, — изъ-за пустой фантазіи нарушать освжающій сонъ ребенка!

Но маленькая женщина сердито оттолкнула ея руку, распахнула дверь и съ шумомъ бросилась въ дтскую.

Дебора сидла у окна съ вязаньемъ, а маленькая Паула раздтая сладко спала въ своей постельк.

— Вотъ глупости! — заворчала гнвно Люсиль на негритянку, — къ чему ты раздла ребенка до рубашки для какого нибудь часа сна! Только этого недоставало! — крикнула она съ нетерпніемъ и топнула ногой.

Она схватила со стула платьеце и начала трясти ребенка.

— Паула, Паула, проснись! — кричала она, и въ голос ея слышались страхъ и безпокойство. Но двочка посл сильной усталости спала крпко, она не открывала глазъ, и приподнятая сонная головка снова опускалась на подушку.

Между тмъ негритянка встала и стояла у постельки, протестуя и умоляя не трогать спящую двочку.

— Я не знаю, что о теб подумать, Люсиль, — вскричала Мерседесъ, съ удивленіемъ глядя на взволнованную невстку.

— Думай, что хочешь! Я имю право взять съ собой своего ребенка, когда мн этого хочется!.. Однь сейчасъ же Паулу, Дебора, — приказала она. — Сонуля между тмъ проснется.

— Ребенокъ останется въ кроватк, - съ холоднымъ спокойствіемъ ршила донна Мерседесъ.

— Ахъ, тетя, что съ Паулой? — вскричалъ слабымъ голосомъ встревоженный Іозе.

Услыхавъ эти звуки, донна Мерседесъ испугалась.

— Люсиль, будь благоразумна, — сказала она успокаивающимъ тономъ, какъ бы говоря съ своенравнымъ ребенкомъ. — Отправляйся немного поздне и тогда возьмешь Паулу.

— Но я не хочу.

Яркая краска разлилась по ея нжному лицу подъ вуалью, и казалось, что она старалась подавить слезы.

Въ эту минуту на порог комнаты появилась горничная Минна въ шляпк и шали. Она какъ видно долго ждала свою барыню и пришла напомнить ей, что пора отправляться.

— Уже поздно, — доложила она почтительно, но съ тревожнымъ взоромъ, — и если вамъ угодно сегодня сдлать вс покупки, то…

Люсиль не дала eй договорить. Точно дикая разсвирпвшая кошка бросилась она къ cвoeй золовк, какъ бы намреваясь выцарапать ей глаза.