В двух шагах от вечности

Разве что «освобожденцы» показались бы православным сталинистам чаплинского толка из Российского Государства слишком анархичными. «Чаплинцы» выступали за византийскую симфонию священства и царства. А «освобожденцы» считали долгом христианина политическую борьбу «снизу» за социальную справедливость и власть с государством не обожествляли, а считали злом. Неизбежным и временным, но злом. К слову, в самом РГ оба этих учения были под запретом, а «чаплинцы» находились в глубоком подполье, хотя к «Авангарду» не присоединились.

Сам же Гаврила был, по собственным его словам, безбожником (и даже хранил дома коллекцию подшивок одноименного журнала раннесоветских времен). Он говорил, что ему смешны разборки остроконечников и тупоконечников на тему того, сколько ангелов поместится на кончике швейной иглы.

Священник, с неохотного разрешения Максима, произнес короткую речь, а может, проповедь. Он говорил, что Иисус, а также остальные праведники и мученики борьбы за свободу угнетенных, такие как Че Гевара и субкоманданте Маркос, сейчас смотрят на них с небес.

Потом он – тоже с разрешения военспеца – совершил евхаристию, причащая своих «прихожан-воинов» сухим пшеничным хлебом и виноградным вином. Рихтер настоял, чтобы использовались только продукты из запасов, а не подарки от местных жителей, какими бы добродушными они ни казались, – никто не знал, чем занимается сводная группа «Ягуар», но двое местных сержантов все равно попытались угостить камрадов тем, что притащили им мирные граждане.

Максим еще по Африке знал о случаях отравления целых подразделений. Лучше быть подозрительным, чем потом считать потери. И одного злодея хватит, чтобы вывести всех из строя. Сержантам местной техслужбы он был не начальник, чтобы запретить что-то есть. Но о риске предупредил и пожурил.

Всех желающих, а это оказались почти все из боевой группы, Падре благословил на бой за правое дело. Даже Виссер пришел на общую мессу и постоял в уголке, хотя сам говорил, что по рождению протестант, но по взглядам экуменист и пастафарианец. То есть скорее просто шутник и тролль.

Остальные ловили каждое слово.

– Молитесь за ваших врагов, – сказал Падре в заключение. – Честные люди по разные стороны баррикад сражаются на одной стороне.

– Ну уж нет, – пробурчал Диего, когда священник закончил и ушел тренироваться со своим ранцем. – Божий человек, но говорит чушь! Нам выгоднее враги плохие. Они зверствами настроят против себя людей, и те к нам побегут. А еще все развалят в своем тылу, разворуют и пропьют. А хорошие нам крови попортят. У хороших бойцов и автоматы стреляют хорошо.

У самого парня сначала были проблемы в овладении летающим устройством, но он быстро учился. И благословление он получил, как и остальные.

– В общем, пусть хорошие плывут по реке Рио-Гранде в хороших гробах, а плохие – в плохих, дешевых, – перефразировал Рихтер древний русский анекдот. – Наши пули не будут разбирать, где какой. Даже пущенные из автоматов с подвижным стволом и коррекцией траектории.

Такие «Корректоры» были всего у четверых из них. Остальные получили старые надежные «машинки», где все зависело от глазомера и сноровки бойца. Зато так было надежнее. Рихтер слышал о случаях, когда пули с наведением попадали совсем не туда, куда надо, под влиянием всяких нехороших полей. И чем дальше противники отстоят по развитию от дикарей из джунглей, тем выше такая опасность.

Максим хотел сказать им многое. Про то, что думать надо головой, а не чувствами. И как нелепо, что так сильна вера в чудеса и трансцендентное в мире, стоящем близко к вершинам прогресса. Та самая вера во всемогущего небесного покровителя, которая на протяжении последних четырех веков только сдавала свои позиции – хотя наука была не чета нынешней, – а теперь взяла реванш. Но он помнил предупреждение Софи и решил не лезть в бутылку. Сама она была ревностной сторонницей «освобожденцев», и еще в торговом центре успела получить благословение отче.

Будь Рихтер на десять лет моложе, он бы поспорил. А сейчас просто оставил людям право на выбор, хоть ему и хотелось назвать их выбор словом «предрассудки». Да, технологии дали голос всем, а не только яйцеголовым. Глухие горные деревушки и монастыри, проповедники и блаженные тоже получили возможность доносить свои взгляды до всего мира. Удивительные взгляды, вроде теории плоской Земли, окруженной стеной вечного льда, под твердым небосводом. И удавалось им это не хуже, чем ученым. А может, и лучше, ведь они апеллировали к тому, что древнее, чем наука.