В двух шагах от вечности

А по обеим сторонам коридора тянулись высокие окна, целые стеклянные стены, за которыми жили своей жизнью отделы несуществующей организации. В какой-то момент их как по волшебству сменили заведения, полные посетителей. И это тоже были миражи.

Рихтер приказал Диего и Анхелю взломать одну из дверей якобы китайского ресторанчика. Через пять минут работы резаком это было сделано. Но там не оказалось ничего, кроме девственно пустого помещения площадью десять на десять метров.

«Как будто в вирке, где дизайнеры левелов поленились нарисовать нормальный антураж».

А окно, если смотреть в него из коридора, по-прежнему показывало, как официантки в платьях-ципао разносят подносы с исходящей паром лапшой, в которой даже виднелись кусочки осьминогов.

Они будто перенеслись из офисного здания в молл, и офисы сменились ресторанами, где люди сидели за столиками и, чинно пригубив дорогие вина, вкушали изысканные яства. Сам Рихтер такое не ел, хотя в прежние времена мог себе позволить обедать в подобных местах если не каждый день, то пару раз в неделю точно. Миновали они и несколько концертных залов. И небольшой океанариум, за стеклянными стенами которого кишели рыбы всех морей, включая гигантских акул и скатов. А в одном месте открылся вид даже на роскошные пляжи с золотым песком и пальмами, полные отдыхающих, загорающих и купающихся в океане. Ощущение открытого пространства было поразительным.

«Это морок. Потемкинская деревня из холодной плазмы. Но твое сознание думает, что они реальны, поэтому ты можешь даже почувствовать запахи… хотя их ничто не симулирует, кроме твоего мозга».

В любом торговом центре бывают незанятые комнаты, прикрытые миражами, это знает каждый ребенок. Это основы маркетинга, ведь людей раздражают пустые площади. Поражал не факт, а масштаб. И детализация графики. Ни одного дефекта.

«Арендная плата, говорите, высокая? Так я вам и поверил. Если тут вообще не бывает людей, то для кого это все? Это ведь все денег стоит. И энергия, и обсчет данных».

Сознание упорно не хотело верить, что перед ним мираж. Что зрение и слух так нагло обманывают. Настолько детализирована была картина, и даже звук, исходивший от поверхности стен, подстраивался под движение фальшивых силуэтов, под их шаги, точно соответствуя расстоянию до них, идеально моделируя эхо. И с движениями их губ произносимые призраками слова совпадали безукоризненно.

Все это нервировало и замедляло продвижение, потому что перегружало органы чувств и отвлекало внимание. За миражами в любом месте могли скрываться реальные враги. Конечно, у наступающих имелся пехотный радар и дроны, но и они не были панацеей.

Если взламывать каждую дверь и проверять каждый зал, то и недели не хватит, чтобы обследовать этот «променад». Поэтому приходилось идти, оставляя за собой потенциальную опасность.

А еще в здании работала реклама. И автоматы с пепси-кокой, кофе, попкорном и батончиками функционировали. Причем они миражами не были.

– Эх, не сохранилось у меня жетонов, – вздохнул Роберто. – А то бы сейчас выпили эспрессо или американо.

– Я могу сломать его, и он сам нальет, – предложил Диего. – Да еще и деньги выложит.

– Ага, сейчас, – остановил его Рихтер. – Чтоб потом твои куски от потолка отскребать? Ничего не касаться и ни во что не стрелять! Если оно не представляет опасности. Антонио, не зевай! Экономь заряд, чтобы хватило для твоего сканера.

Антонио выполнял в их команде функции не только взрывника, но и сапера.

И вдруг все призраки исчезли. Исчезли колоссальные залы. Исчезли рестораны с лангустами и омарами на безукоризненно сервированных столах. Исчезли фальшивые атриумы и хрустальные люстры, подобные которым Макс видел только в театре или опере… где он всего пару раз бывал вне Сети, и то по принуждению. Исчезли участки звездного неба над головой, как в планетарии, и окна, за которыми плескалось Средиземное море Лазурного побережья или Тихий океан, накатывающий на пляжи Полинезии… которые неуловимо отличались от местных.

Они шли по широкому и пустому коридору с голыми стенами и гладким полом. Такому же, как этажом выше. Равномерное освещение давала вся поверхность стен и потолка. И оно менялось. Еще несколько минут назад оно было в желтых тонах почти дневного света, а теперь в нем появились нотки красного.

Через равные интервалы по обеим сторонам тянулись запертые двери. Вернее, двери военспец мог разглядеть, только включив усиленное зрение, – настолько крохотными были зазоры между створкой и стеной. Никаких картин с ветряными мельницами и средневековыми узкими улочками, никаких ренессансных портретов. Только голое полимерное покрытие.

Они были в точке, где пересекались два коридора, в самом геометрическом центре квадрата-этажа.

– Мы прямо над диспетчерской, – сказал Максим. – Здесь есть сервисные люки, ведущие на специальный этаж.

– Ого, – проговорил многословный Роберто.