В этих гнилых стенах

Я присутствовал при забеге всего один раз. Тогда младший организатор впервые отпугивал собаку палкой с примотанным к ней скотчем ножом, и собака, насаженная на нож, после сильного толчка полетела с пятого этажа. Тех собак, кто оставался жив после падения, добивали зрители. Как рассказывали, тогда были убиты все четыре бешеных зверя, а на следующем забеге их было уже восемь – гораздо злее прежних. С тех пор собак старались убивать лишь по необходимости.

Как только вытянутые морды животных показались у ржавых ограждений, все участники заняли свои места – на другой стороне улицы от клетки, возникшей в отворившихся воротах бетонного купола. Они всегда открывались автоматически, но в разное время.

Я сел так, чтобы видеть весь маршрут. Особой нужды в беге по пятам за Марком не было – за безопасностью ребят следили младшие организаторы. Поэтому я взял новайзер-колы в стеклянной бутылке со светодиодами, мерцающими ярко, как полицейская машина, уселся на край крыши, свесив ноги между прутьев забора, и стал ждать.

Сирена, предупреждающая о выпуске собак, завыла по всему куполу, и с характерным стуком разъехались прутья бетонированной клетки. Участники стартовали, а дикие звери ринулись за ними – на другой конец улицы. Именно звери, а не, как заверяли нас, собаки. Они были в разы выше, чем привычные для всех доберманы, и превосходили своих сородичей не только в размерах, но и в злобности. Красные глаза, непонятного цвета мутные слюни и… о господи! Только сейчас я заметил среди собак особенную: две ее пасти смотрели в разные стороны, поочередно клацая зубами. Сомнений не было: этих чудовищ вывели искусственно, с одной-единственной целью – убивать.

Я наблюдал, как, огибая огромный дом, необычные подростки, денег ради или же для забавы, а может, ради и того и другого, убегали от таких же необычных собак. Все они просто мчались вперед, никто даже не оглядывался – ни на рядом бегущих, ни на зверей. Марк бежал третьим. Приближаясь к концу второго круга, он уже заметно выдохся и стал стремительно уходить в конец. Его обогнал номер пять. Я начал искать, как можно быстро спуститься в чрезвычайной ситуации, но не находил способа. «Трибуны» довольно высоко, а единственную лестницу охраняли младшие организаторы с… шокерами? Откуда у них шокеры?

Я начал слегка паниковать, когда они пошли на последний круг. Как минимум четверо из десяти резко сдали позиции метров за триста до финиша. Марк уже взбирался по лестнице, он пришел пятым. Но собака с двумя головами, вырвавшаяся вперед в негласной гонке среди монстров, задорно щелкала пастью прямо за спиной участника номер девять. Парень заметно отстал и вот-вот мог стать ужином этого чудовища. Несомненно, оно без малейших колебаний разорвало бы его на кусочки. Я оглядел ближайших зрителей и понял, что ни один из них не собирается ничего предпринимать.

Меня внезапно охватило чувство беспомощности. Как я вообще собирался помочь Марку? На кой черт обещал Марго, что прослежу за ним? Идиот ты, Дюк.

Я замахнулся и отправил недопитую новайзер-колу в полет между собакой и несчастным. Бутылка с треском раскололась, зверь пробежал мощными лапами по осколкам стеклянной бутылки. Она еще какое‐то время раздражающе мигала, заляпанная каплями крови, а затем погасла. Животное, словно не чувствуя боли, прошло по осколкам, пытаясь что‐то вынюхать, и подняло свой взор точно на меня. Догнав ее, словно лидера, остальная стая послушно остановилась рядом.

Послышался звук мотора, и младшие организаторы на своих аэромопедах, приманивая собак мясом, направились прочь. Теперь до самого утра о них можно было не беспокоиться.

Крики и визги тут же наполнили улицу. Кто‐то небрежно похлопал меня по плечу и похвалил за бросок.

– Красиво бросил, – послышался знакомый голос со спины.

– Ужасный забег, Марк. Не хочу даже спрашивать, сколько ты на это потратил, – ответил я, развернувшись на голос.

– Не спрашивай, – поморщился он.

– Тебе не стыдно вот так Марго подводить?

– Слышь, папочка, ты мне сейчас нотации читать будешь?

– Да иди ты, о сестре бы подумал.

– Я и думаю, а она‐то теперь с новым хахалем, что ей до меня.

Я приподнял левую бровь и, широко открыв глаза, уставился на приятеля:

– Ты мне скажи, тебе справку с дурки как выписали? Что ты здоров?

Марк рассмеялся и, слегка замахнувшись, ударил меня в плечо.

– Нет, я серьезно. Отношения Марго тебе‐то чем помешали?

Все еще улыбаясь, он опустил глаза, рассматривая ямы, которые через пару часов наполнятся дождевой водой.

– Ну, она теперь живет у него, зачем ей я?

– Смотря на что ты рассчитывал, – тут уже рассмеялся я.

– Фу-у-у! Дюк! А еще меня дураком называешь!

– Марк, ты ей нужен. Ты был бы рад, если бы Марго перестала к тебе приходить, потому что у тебя появилась девушка? Ты бы не скучал по ней?

– Скучал бы… – прошептал он.

– И ты бы хотел, чтобы они подружились?

Он виновато кивнул.

– Ну, видишь, – по-доброму улыбнулся я. – Она очень скучает. Не обижай ее.

Он усмехнулся и с иронией произнес:

– Когда‐то я просил об этом тебя.

Я только молча кивнул и тут заметил, что мы уже подходим к дому.