В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее

Скрип металла. Я собирался спросить Анну, что она делает, когда до меня дошло…

БЛЯ, ЭТА ДВЕРЬ. ДВЕРЬ ОТКРЫТА.

Я сел и отбросил одеяло. Комната купалась в свете, из дверного проема били два мощных прожектора, находившиеся рядом друг с другом, как глаза гигантского робота, высунувшего голову из-под пола. Их лучи меня мгновенно ослепили, но я прищурился, посмотрел в угол и крикнул:

– Анна! Уходи…

Слова застыли в горле. Прожекторы осветили комнату, в которой оказались маленький прикроватный столик, туалет, грязный умывальник и одна кровать. Моя.

И в этой комнате я был абсолютно один.

Только на полу валялся старый плюшевый медведь, изодранный и грязный.

* * *

Руки в перчатках схватили меня и прижали к кровати. Два чувака в защитных скафандрах, но не белых, а черных, на руках, торсе и бедрах что-то вроде брони. Лицевые щитки тонированы, так что лица разглядеть невозможно.

С поручня кровати сняли наручник и застегнули его вокруг моего второго запястья. Лодыжки сковали кандалами. Меня вытащили из кровати и повели по длинному коридору, в который выходило множество ржавых железных дверей, вроде той, из которой меня вытащили.

Там были и другие люди, пробужденные к жизни звуком наших шагов мимо их камер. Я услышал, как какой-то старик вопит своей жене или дочке: «КЭТИ!!! КЭЭЭЭТИ! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?» Ему никто не ответил. Из-за одной двери я услышал царапанье, словно кто-то пытался процарапать путь наружу. Кто-то просил еды, а кто-то таблеток от боли.

В то мгновение, когда я проходил мимо очередной двери, мужской голос с другой стороны позвал:

– Эй! Приятель! Эй! Открой дверь. Пожалуйста. Моя жена, она здесь, внутри, истекает кровью. Умоляю тебя.

Я остановился.

– Я здесь. Что…

Руки в перчатках опять схватили меня и потащили дальше.

– Эй! Вы собираетесь помочь этому парню? Эй!

Охранники не ответили. Отчаявшийся голос позади меня просил, молил и плакал.

Коридор повернул вправо, но меня поставили перед большим телеэкраном, вделанным в стену. Под ним находился интерком с кнопкой «прием-передача». Экран замигал и ожил, и в нем появился человек в защитном костюме, но обычном, приятно белом, как ты и ждешь от правительственного агента. Лицо за прозрачным плексигласовым щитком было мне знакомо, я уже видел эти подстриженные серебряные волосы и улыбающиеся морщинки.

– Доброе утро, мистер Вонг. Как мы себя сегодня чувствуем?

– Доктор Теннет? Какого черта вы тут делаете?

«Быть может, все это мне снится?»

– Если мы будем отвечать вопросом на вопрос, эта беседа никуда не придет, верно?

– Я чувствую себя хреново. Почему вы здесь?

– Вы не помните?

– Очевидно, нет.

– А что вы помните?

– Пачку парней в космических скафандрах, которые стреляли в людей на парковке ББ. Меня забрызгало кишками. Следующее, что я помню, – как прикован к кровати в этой тюрьме. И теперь мой психиатр по какой-то причине оказался здесь.

– Тюрьма? Так вы считаете, что находитесь в тюрьме?

– Здесь крошечные комнаты с замками и наручниками, и я не могу выйти. Называйте это так, как хотите. Сколько времени я здесь?

– Вы честно больше ничего не помните? Совсем-совсем?

– Да.

– То есть вы даже не помните, как оказались здесь? Мне трудно в это поверить.

– Черт побери, я ничего не помню.

– Я полностью понимаю ваше возбуждение. Но собираюсь попросить вас еще немного потерпеть. Я – часть команды, которую послали наблюдать за вами и всеми остальными. Мы пытаемся поставить вас на ноги.

Он посмотрел вниз и что-то сделал пальцами. Печатал на ноутбуке. Делает заметки. Безразличный к приглушенным стонам страдающих людей, доносящихся из коридора за мной.

– Доктор, кто-нибудь собирается помочь людям, собранным здесь?

– Это было бы… неразумно. Уверяю вас, что пациенты, которым действительно нужна помощь, ее получают. И опять же, это не тюрьма.

– Значит, я могу уйти?

– Когда я буду уверен, что ваше состояние стабилизировалось, вы опять присоединитесь к остальным, находящимся в карантине.

– И где это?

– Над вами, в больнице. Основная карантинная зона.

– Но оттуда я не смогу уйти?

– Боюсь, что нет. Правительство скажет мне пару ласковых, если я выпущу любого из вас.

– И где я сейчас?

– В старой лечебнице Фирф, брошенной туберкулезной больнице ниже по улице. Временный командный центр БИЭПИ и место обработки пациентов.

Мне показалось, он сказал «бэби» и я решил, что совсем сошел с ума.

– Командный центр чего?

– Б-И-Э-П-И. Быстрое Искоренение Экзотических Патогенов тире Исследование. Не слишком широко известная оперативная группа для ситуаций вроде этой.

– Что за ситуации «вроде этой»?

– Кстати, у нас с вами уже был разговор на эту тему. Я знаю, что вы спросите дальше.

– Джон и Эми здесь?

– И опять я могу сказать вам только одно: у нас есть три Джона – Вашингтон, Ролс и Перзински. Но ни одной Эми.

У меня было еще с десяток вопросов: Как они? Выбрались ли из города? Где они сейчас? Но я знал, что этот мудак никогда не ответит.

– Погодите, вы сказали «опять присоединитесь»? Получается, я уже был в карантине?

– Мы перевезли вас сюда для проверок, но готовы отвезти вас обратно.

– Проверок.