В финале Джон умрет

Я думал, что окажусь в машине «скорой помощи», угнанной Джастином, однако увидел штабели картонных коробок с логотипами спиртных напитков. В воздухе витал сладкий, чуть гнилостный аромат пролитого пива.

На одном из штабелей сидел Большой Джим Салливан – двести семьдесят пять фунтов мускулов, украшенных копной рыжих волос.

Позвони домой, Джим. Огурец волнуется.

Рядом с ним примостилась бледная и напуганная Дженнифер Лопес – поцарапанная, грязная, в том же наряде, что и на вечеринке.

На зеленых коробках из-под «Хайнекена» растянулся маленький жилистый человек с волосами до пояса и бородкой. Я никогда раньше его не видел, но методом исключения решил, что это Фред Чу. Он лежал, положив за голову руки в татуировках, и пострадавшим не выглядел. Молли со скучающим видом свернулась рядом.

– Черт, – сказал Фред Чу, увидев меня.

Дженнифер закрыла лицо руками и тихо заплакала.

– Смотри-ка, ты нашел Молли! – воскликнул Джим.

Взревел мотор, и машина сорвалась с места. Я поднял голову и оглядел темный грузовой отсек: среди грубой мебели, которую пассажиры соорудили для себя из пивных коробок, в углу стояло низкое «кресло» из коробок – словно кто-то знал, что я сюда попаду.

Это почему-то так меня разозлило, что я сообразил: человек в больничной пижаме, который сидит в углу, скрестив ноги, и, не мигая, смотрит на стену – это Джон.

– Мы снова едем, – сказал Большой Джим, затем наклонился и погладил Молли. – Мы слышали выстрелы. Ты убил его? Я видел его голову.

– Да, я все-таки попал в него, хотя целился в сердце.

– Отлично, – выдавила Джен, рыдая.

Джим повернулся к остальным.

– Так, у нас новый заложник. Парни, мы выкарабкаемся, нужно только верить.

Я притворился, что ничего не слышал, и постарался сдержать волну тошноты.

– Ты не пострадала?

Джен покачала головой.

– Куда он нас везет? – спросила она.

– В Лас-Вегас.

Все уставились на меня.

– Нет, правда.

– Никто из нас не пострадал, – сказал Фред Чу. – Главное, надо понять, что здесь происходит. Парень, который напал на тебя, не человек, ясно? Внутри него сидят похитители тел или еще какая-то хрень.

– Да, я…

– Ты же видел, что стало с Шелби. Ямаец плюнул ей на руку кислотой, и мышцы с костями посыпались, словно они из воска.

Я почувствовал боль в паху и понял, что легко отделался.

– Джастин или твари внутри него – это зло, физическое воплощение зла, которое мог породить только сам дьявол, – сказал Джим.

– Да… кое в чем я с тобой согласен.

– Мы все, – продолжал Джим, – Фред, Джен и я – сели в круг и стали молиться. Даже Джона удалось привлечь. Правда, сначала мне пришлось пригрозить им, сказать, что я их изобью, но они присоединились ко мне по доброй воле. Мы молились, чтобы кто-нибудь защитил нас от злого существа, которое сидит за рулем. А затем – словно ответ на наши молитвы – появился ты. Ты сражался с тварью, ты не покорился ей. Именно ты ответишь на вопрос, который я задаю Господу с самого начала: «Как нам убить эту тварь?».

– Нет, Джим, это неправильный вопрос. Вопрос в другом: можно ли вообще ее убить?

Я представил себе карту, бешеное существо, которое пытается процарапать в ней дыру, и понял, что у карты совершенно не тот масштаб: для этой твари, чем бы она ни была, Лас-Вегас, планета Земля, человечество – все так же незначительно, как для нас – красная точка на карте. Я представил себе синий глаз во тьме, вспомнил его проницательный взгляд.

Наверное, Джастина можно убить. А может, и нет. А может, это вообще ни хрена не значит.

Я взглянул на Джона.

Уж если кто и должен говорить, так это он. Он всю жизнь ждал чего-то подобного – момента, когда сможет доказать, что вселенная так же безумна, как ему казалось с самого начала. Мне был нужен Джон – живой и смелый. Я хотел, чтобы он был Джоном.

Я повернулся к нему.

– Очнись.

Никакого эффекта. Тогда я легонько его пнул.

– Очнись. Очнись, кретин.

Ноль эмоций. Я почувствовал, что все на меня смотрят, и подавил желание дать Джону по морде.

– Эй, – кто-то тихо окликнул меня.

Я оглянулся, увидел заплаканные глаза Дженнифер Лопес, полные сострадания, и почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Хотя, возможно, просто оторвалось одно из моих травмированных яичек.

– Успокойся. Так ты ему не поможешь.

Молли лениво огляделась, затем подбежала к застывшему телу Джона и уткнулась в него носом.

По телу моего друга пробежала судорога, словно к нему подключили электрический ток. Внезапно он оказался на ногах. Сбитый с толку, Джон посмотрел на руки так, словно совсем не ожидал их увидеть, поднял взгляд и, наконец, заметил нас.

– Мне приснился очень яркий сон. О том, что я – собака, – сказал он.

* * *

Джон не сразу понял, что происходит. Он знал, что мы едем в грузовике, полном коробок из-под пива, что в водителя вселилось какое-то зло из другого мира. Моему другу было сложно привыкнуть к тому, что он находится только в одной конкретной точке пространства – внутри своего тела.