В финале Джон умрет

Я посмотрел на сложенные штабелями картонные коробки и немного подумал.

– А при какой концентрации спирта напиток становится горючим?

* * *

Пару часов спустя рядом с дверью стояла дюжина полных бутылок. Из каждой торчал шестидюймовый лоскут ткани, вырезанный из фланелевой рубашки Фреда. Когда «Джастин» наконец остановит машину и откроет дверь, мы его поджарим.

Но грузовик не останавливался. Мы ехали долгие часы, прижавшись к металлическим стенам, то проваливаясь в сон, то просыпаясь. Джон нашел маленькое вентиляционное отверстие, и мы по очереди смотрели на проплывающий мимо мир.

Воскресное утро превратилось в день. Мочились мы в пустые бутылки; как с этим справлялась Дженнифер, я не помню. Грузовик наматывал сотни миль по шоссе, и кукурузные поля за окном сменила пустыня.

Двадцать восемь часов и девятнадцать минут – вот сколько мы в общей сложности пробыли в грузовике. В глубине кузова нашелся ящик воды «Эвиан», но единственным источником калорий было теплое пиво. Правда, Джону к такой диете приспосабливаться не пришлось.

Наконец – наконец! – грузовик сбросил скорость и начал петлять, въезжая в город.

Мы вскочили, бросились в глубь фургона и стали собирать бутылки.

Машина остановилась, потом снова поехала, уже в другом направлении.

У нас был план, но его разработал я, а это означало, что мы капитулировали и просто ждем, когда придет смерть.

– Послушайте, – серьезно сказал Большой Джим. – Когда эта тварь откроет дверь, кто-то из нас, возможно, умрет. Тогда, наверное, появится шанс убежать, скрыться, спастись. Но мы должны остаться здесь и прикончить чудовище, понимаете?

Мы кивнули. У меня снова возникло ощущение, что он знает о грозящей нам опасности больше, чем кто бы то ни было.

– Кажется, вы не понимаете, – продолжил Джим, сглотнув. – У меня есть сестра. Она осталась в нашем старом большом доме, где всегда водились мыши. После смерти родителей мы старались держать дом в чистоте, но с мышами справиться не могли. Они везде – в шкафах, в стенах. Я разложил яд по всему дому, чтобы избавиться от этих тварей.

Фред вытащил зажигалку и щелкнул, проверяя, работает ли она.

Джим опустил взгляд в пол и продолжил:

– Однажды я заглянул под кровать сестры и увидел там блюдечко с обгрызенным кусочком хлеба. Она нарочно его туда поставила.

Машина снова повернула. Под колесами захрустел гравий.

Джим умоляюще посмотрел на нас.

– Она кормила их, понимаете? Все время, пока я пытался их убить, она не давала им умереть с голоду.

Я представил, как маленькая одинокая девочка сидит в доме, похожем на пещеру, и внезапно понял: что-то пытается проникнуть в наш мир через Лас-Вегас, и Джим знает это, знает, что поставлено на карту; а весь остальной мир – беззащитный, ни о чем не подозревающий, – живет, как ни в чем не бывало. Мне захотелось, чтобы Салливан наконец назвал сестру по имени, черт побери, чтобы я перестал называть ее «Огурцом».

– Джон, Фред, если кто-то из вас выживет, а я нет, обещайте, что будете заглядывать к ней и позаботитесь о том, чтобы она… ну, в общем, позаботьтесь о ней. Она умная, вы не думайте. Нет, я не имею в виду, что она… Просто она никогда не жила одна. Обещайте, что приглядите за ней.

Грузовик еще раз повернул и стал притормаживать.

– Конечно, старина, – ответил Джон.

Я вспомнил последнего любимца Джона, маленького терьера, который выпрыгнул из окна четвертого этажа и разбился, пока его хозяин сидел на диване и играл в видеоигры. Да, Большой Джим, Огурец в надежных руках.

Джон щелкнул зажигалкой. Грузовик повернул в последний раз и остановился. У меня перехватило дыхание.

Мой друг выглянул через отверстие, пытаясь определить, куда мы приехали.

– Если я умру, – сказал он, – говорите всем, что я погиб самым крутым образом. Дейв, мои компакт-диски забери себе. Брат потребует «Playstation» – я одолжил приставку у него год назад, так что не спорь с ним.

Дженнифер помедлила.

– А под моей кроватью одна половица отходит, – прошептала она. – Там у меня тайник: немного «травы», дневник с… с именами парней и… еще кое-что. Если я умру, пусть один из вас заберет все это добро, пока его не нашла моя мама.

Джон поджег три «коктейля Молотова», которые я держал. Его рука – в отличие от моей – не дрожала.

– Если я не вернусь домой, – зашептал Фред, – и мое тело не найдут, ну, если Джастин меня съест или еще что, то говорите, что ничего не знаете. А через год пустите слух о том, что я брожу по городу. Пусть я буду как снежный человек, чтобы все видели меня то здесь, то там. Легенда о Фреде Чу.

Джон кивнул, поджег фитили своих бутылок с зажигательной смесью и повернулся ко мне.

– А у тебя есть последняя просьба? На случай, если все закончится плохо?

– Ага. Отомстите за меня.

* * *

С «коктейлями Молотова» в руках мы встали полукругом у двери. Я уставился на сине-оранжевое пламя, плясавшее на влажном фитиле. Сердце грохотало в груди. За спиной поскуливала Молли.

Секунды текли, словно кетчуп из стеклянной бутылки. Я слышал дыхание Джима, стоявшего рядом, чувствовал, как по виску бежит капелька пота.