В финале Джон умрет

Джон смотрел из окна на парковку, где стоял огромный, переделанный по личному заказу жилой фургон, похожий на кита, который выбросился на берег. За фургоном стоял белый грузовик с неоновыми огнями и каким-то логотипом на борту.

– Интересно, что в нем? – спросил Джон.

– Наверное, партия гомиков, – ответил Большой Джим.

Смотрите-ка, этот кретин вдруг заделался юмористом.

Молли, похоже, шутку не одобрила; она уставилась в окно и зашлась в лае. Я перегнулся через сиденье и – впервые в жизни – ударил собаку по носу конвертом, полным наличных.

– Спасибо, – сказала Дженнифер.

– Возможно, в фургоне есть что-нибудь из вещей, – заметил Джон. – Переоденемся, найдем пальто для Дейва, чтобы он мог спрятать дробовик, затем прорвемся в «Луксор» и устроим мочилово.

– Нельзя просто так влезать в чужой фургон, – сказал я.

Джон прищурился и посмотрел на логотип, нарисованный на борту автомобиля.

– Этот фургон принадлежит не человеку, а «Элтону Джону». Ну, ты знаешь, группа такая.

– Серьезно? – спросила Джен.

Молли отступила к задней двери и принялась кусать багаж молодоженов. Наверное, они везли сосиски.

– Ага, – отозвался Джон. – Посмотри на логотип. Наверняка там есть все, что нужно для концерта.

– Элтон Джон – человек, а не группа, – назидательно изрек Джим.

– Только не начинай, а то сейчас он тебе расскажет, – заметил я. – В одном клипе Элтон Джон снимался в разных костюмах, и…

– Дейв, повторяю в последний раз: это были разные люди. Я проверял, они – братья.

– О бог ты мой!.. Ладно, проехали. Какая разница? – Я сжал дробовик; внезапно мне захотелось застрелиться.

Лицо Джона медленно расплылось в улыбке. Он повернулся ко мне и произнес пять самых страшных слов, которые знал:

– Дейв, у меня есть план.

* * *

Если бы пришельцы, которые помогли египтянам построить пирамиды, вернулись на землю и открыли казино, оно выглядело бы точь-в-точь как «Луксор» – огромная, сверкающая, черная стеклянная пирамида.

Мы заехали на стоянку и стали смотреть, как полицейские и эвакуатор, похоже, совершенно сбитые с толку, разбираются с грузовиком, который Джастин беспечно припарковал на тротуаре.

– Пошли, – сказал я.

Мы выбрались из внедорожника и зашагали к главному входу, стараясь обойти полицейских стороной.

– Не нравится мне здесь, – шепнула мне Джен, взглянув на здание.

– Ты уже говорила.

– Оно похоже на… на конец света. Оно похоже на огромные, страшные здания будущего из «Бегущего по лезвию бритвы» – черные, с пламенем на крышах.

– Да-да, и с гигантскими экранами, на которых транслируют изображения каких-то азиаток, – отозвался Большой Джим, поправляя капюшон. – Когда в детстве по телеку показывали этот фильм, я расплакался.

Вход напоминал широко раскрытую пасть, а за ним виднелись внутренности казино, блестевшие чистым золотом.

– Знаешь, что еще меня напугало? – спросила Джен, потянувшись, чтобы почесать шею в том месте, где ее щекотал пучок черных перьев. – «День независимости», фильм про вторжение пришельцев. В первой части инопланетяне прибывают на Землю, и люди смотрят на небо – а неба-то и нет, один только металл: в небе, от горизонта до горизонта, висит огромный стальной корабль. Я тогда подумала: вот на что будет похож конец света. Мы погибнем не от войн и не от падения метеорита, а от того, о чем и подумать не могли…

Дженнифер замолчала. Мы вошли в вестибюль и замерли: все в огромном, похожем на пещеру зале «Луксора» сияло золотом на золоте – золотой пол, золотые стены, золотой потолок. Ни у кого не возникало сомнений, какому богу поклоняются в этом храме.

Людской поток в переполненном вестибюле бросал нас то в одну, то в другую сторону. Проходившие мимо глазели на нас, на меня, на Джен, на голый зад Джона, но никто не думал: «У них пушка». Да, у всех на уме было слово «кретины», но не «пушка».

– Идем туда, – сказал Джон.

Он нашел дверь с табличкой «Египетский зал». У дверей установили два огромных плаката с изображением улыбающегося пятидесятилетнего мужчины – скорее всего, доктора Маркони, ведь на них крупными буквами красовалось именно это имя.

Стол с программками и брошюрами стоял рядом с плакатами. За ним сидела женщина с ноутбуком. Вход в зал охраняли два человека в костюмах и с гарнитурами мобильников в ушах.

Мы направились к дверям. На секунду мое сердце замерло: дальше этого этапа мы не планировали.

По пути я заглянул через приоткрытую дверь, пытаясь понять, что происходит в зале. Может, там разверзлась земля, и появился Люцифер. Нет, не появился.

Зато я заметил, что зал огромный, примерно с половину футбольного поля. В центре располагалась ледяная скульптура футов пятнадцать вышиной: ангел с распростертыми крыльями и руками, поднятыми к потолку. Наверное, через статую текла вода: поток жидкости стекал, словно водопад, по хрустальным крыльям, вспенивая небольшой водоем у ног ангела. Все места были заняты. Зрители сидели, закрыв глаза.

Из зала донесся голос доктора Маркони, усиленный динамиками: