В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

Более глубокое значение имеет проницательное замечание Маркса по поводу того, что не принцип свободы, равенства, братства предал буржуазию, а победившая буржуазия изменила своим первоначальным идеалам. Когда она еще могла пользоваться «гуманностью» как отговоркой, использовать абстрактные свободу, равенство, братство для защиты собственных интересов, она не могла отбросить эти лозунги; как только она почувствовала, что такое злоупотребление затрагивает ее интересы, эти лозунги были тотчас решительно отвергнуты. Маркс писал об этом: «Буржуазия правильно поняла, что все виды оружия, выкованные ею против феодализма, обращались своим острием против нее самой, что все созданные ею средства просвещения восставали против ее собственной цивилизации, что все сотворенные ею боги отреклись от нее» (1957. Т. 8. С. 160). Для буржуазии любое существо, покушающееся на ее господство и не способствующее ему, – плохое, «все равно, предается ли он [о] сентиментальному оплакиванию страдания человечества, или христианской проповеди о тысячелетнем царстве и всеобщей братской любви, или гуманистической болтовне о духе, образовании, свободе, или же доктринерскому измышлению системы примирения и благополучия всех классов» (1957. Т. 8. С. 160). Очевидно, что анализ социальных функций принципов абстрактного гуманизма также должен отличать намеренный обман буржуазии и ее политиков от стратегии борьбы, от протестов все еще не освободившихся от идеалистического понимания истории прогрессивных деятелей против бесчеловечной системы капитализма.

Революционный опыт 1848 г. доказал, что пролетариату необходимо иметь собственную идеологию, которая должна не только представлять его интересы и желания, но и с научной точки зрения доказывать объективный исторический процесс. Можно сказать, что буржуазия могла, надев римские одежды, поставить революционную пьесу, а пролетариат – нет. Рабочий класс должен был разобраться в том, какое место занимает в революции и в том, какова его миссия. Маркс отмечал: «Социальная революция XIX в. может черпать свою поэзию только из будущего, а не из прошлого. Она не может начать осуществлять свою собственную задачу прежде, чем она не покончит со всяким суеверным почитанием старины. Прежние революции нуждались в воспоминаниях о всемирно-исторических событиях прошлого, чтобы обмануть себя насчет своего собственного содержания. Революция XIX в. должна предоставить мертвецам хоронить своих мертвых, чтобы уяснить себе собственное содержание. Там фраза была выше содержания, здесь содержание выше фразы» (1957. Т. 8. С. 122). Пролетариат признает все наилучшее культурное наследие человечества, включая и все достижения буржуазии, но решительно разрушает бремя застойных, устаревших исторических традиций. Зачастую он обращается к следам минувшей истории и прочно упирается обеими ногами в реальности. Это и есть пролетариат, это и есть пролетарская идеология.

Исторический прогресс и неизбежность общественной революции

Общественная революция – это и историческая проблема, и насущный социальный вопрос. Можно сказать, что в процессе перемены мышления Маркс постоянно исследовал эту проблему. До «Манифеста» он уже давал описание основных положений проблемы общественной революции, отталкиваясь от нового понимания истории. Например, еще в «Немецкой идеологии» Маркс увидел, что все исторические конфликты берут начало в противоречиях между производительными силами и формами общения. Из-за их обострения неизбежно вспыхивает революция. Также он подчеркивал, что «не критика, а революция является движущей силой истории, а также религии, философии и всякой иной теории» (1955. Т. 3. С. 37). В заключении к «Нищете философии» Маркс с чувством описал связь между эволюцией общества и политическими преобразованиями. Что касается «Манифеста», то можно с уверенностью утверждать, что эта выдающаяся политическая программа представляет собой декларацию пролетарской революции. Посредством анализа внутренних противоречий капиталистического способа производства и антагонизма между пролетариатом и буржуазией в ней были провозглашены революционно-пролетарские цели и определены стратегия и мероприятия пролетарской партии в революции. Однако до публикации «Манифеста» Маркс не видел революций собственными глазами и не участвовал ни в одной. Именно участие в революции 1848 г. дало ему настоящую возможность проверить и развить свои революционные идеи с точки зрения исторического материализма. Подчеркивая это, Энгельс писал: «С исторической точки зрения исследование и изложение причин как революционного потрясения, так и подавления революции представляет исключительную важно для пролетариата» (1957. Т. 8. С. 7).