В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

Конечно, создание материалистического взгляда на историю – это процесс долгих и мучительных поисков. Определенно, незрелые моменты содержатся не только в сочинениях, предшествовавших «Рукописям», но и в самом этом произведении. Как мы отметили в своих доводах, касающихся основной идеи «Рукописей», в том, как Маркс противопоставляет отчужденных общество, человека и труд их истинным вариантам, просматриваются следы фейербаховского гуманизма, к тому же, экономические исследования в этом произведении иногда смешиваются с этической оценкой. Однако нельзя называть «Рукописи» этическим социализмом, поскольку в этом труде, пусть и несовершенном, Маркс все же сосредотачивается на экономическом анализе и постулирует, что все коммунистическое движение «находит себе как эмпирическую, так и теоретическую основу в движении частной собственности, в экономике» (1974. Т. 42. С. 117). Этим он в корне отвергает этический социализм.

Особо следует отметить, что на основании таких незрелых моментов в аргументации, к которой прибегают «Рукописи», недопустимо превращать марксистскую философию в этическое учение. Это сочинение не является конечной формой марксизма, а представляют собой лишь веху на пути его создания. Упущения, содержащиеся в нем, устраняются по мере того, как завершается формирование материалистического взгляда на историю. Так, в «Немецкой идеологии» Маркс выводит коммунизм из противоречий и коллизий между производительными отношениями и производительными силами, отмечая, что «коммунисты вообще не проповедуют никакой морали», «они не предъявляют людям морального требования: любите друг друга, не будьте эгоистами и т. д.» (1955. Т. 3. С. 236). Позже в предисловии к немецкому изданию марксовой «Нищеты философии» Энгельс специально останавливается на этой проблеме, отмечая, что Маркс воздвигает свой коммунизм не на добродетели, а «основывается на неизбежном, с каждым днем все более и более совершающемся на наших глазах крушении капиталистического способа производства» (1961. Т. 21. С. 184). Суть проста: исходя из абстрактных моральных требований, все эксплуататорские режимы следует отвергать с презрением, общества, в основе которых целиком и полностью лежит классовая борьба – отправлять на свалку истории, а развитие от одного эксплуататорского способа производства к другому – пресекать на корню. Однако это идет вразрез с исторической диалектикой.

Мы против того, чтобы интерпретировать марксизм с точки зрения принципов морали, но не отрицаем его значения как нравственного идеала. В марксистской философии присутствуют своя этика, свои этические законы, в том числе и социалистический гуманизм. Однако марксизм не стоит на этих принципах, наоборот, они вырастают из него.

Поскольку концепции отчужденного труда в «Рукописях» отведено важное место, после публикации этого произведения и в особенности после Второй мировой войны, отчуждение становится предметом обширной полемики.

Обсуждать его как научную проблему, конечно, можно. С точки зрения истории развития марксизма значимо изучение роли этого понятия в формировании материалистического взгляда на историю и его эволюции. Восхождение от отчуждения к отчужденному труду – важное звено этого процесса: если оно останется без внимания, многие вопросы так и не прояснятся. Однако нельзя объяснять марксизм с позиции отчуждения, называть его учением о последнем. Тем не менее именно такой подход к философии Маркса достаточно сильно распространен на Западе. Так, Жан Ипполит замечает: «Фундаментальная идея и как бы источник всей марксистской мысли – идея отчуждения, заимствованная у Гегеля и Фейербаха. Я полагаю, что исходя из этой идеи и определяя человеческое освобождение как активную борьбу человека в ходе истории против всякого отчуждения его сущности, в какой бы форме оно ни выступало, можно лучше всего объяснить марксистскую философию в ее целостности и понять структуру главного труда Маркса, “Капитала”»[56]. Жан-Ив Кальвез полностью повторяет эту точку зрения, рассматривая категорию отчуждения как нечто неизменное, как реальное единство: «Философская категория отчуждения, которую Маркс еще в юности воспринял у Гегеля, составляет каркас его великого труда периода зрелости»[57]

. И далее: «Маркс перенес тему отчуждения на уровень политической экономии. “Капитал” – не что иное, как теория фундаментального отчуждения, включающая в себя также и отчуждение в сфере экономической идеологии»[58].

Проблема касается не только «Капитала», но и сущности всей марксистской доктрины. Так, в своей книге «Карл Маркс. Введение в историю развития идеологии» Рюбель заявляет, что концепция отчуждения, приведенная в «Рукописях», является «ключом к постижению всех последующих творений данного политэконома и социолога»[59]. Фромм также отмечает: «С точки зрения понимания

Маркса важнее всего видеть, что понятие отчуждения было и осталось собирательным пунктом мысли как молодого Маркса, написавшего “Экономическо-философские рукописи”, так и старого Маркса – автора “Капитала”»[60].