В годы испытаний

20 октября члены Военного совета 21-й армии во главе с генерал-полковником Д. Н. Гусевым прибыли на доклад к командующему фронтом. Яркой звездой пронеслась по фронтам Великой Отечественной войны боевая слава молодого талантливого полководца Ивана Даниловича Черняховского. Его рост по службе был стремительным даже по понятиям военного времени: в начале войны Иван Данилович в звании полковника командовал дивизией, через год генерал-майор И. Д. Черняховский вступил в командование 60-й армией, а в середине апреля 1944 года он, теперь уже генерал-полковник, возглавлял войска 3-го Белорусского фронта. Все мы с нетерпением ждали встречи с этим замечательным человеком.

…Из-за стола с развернутой на нем оперативной картой нам навстречу вышел высокий, молодой, красивый, хорошо сложенный генерал армии с двумя Золотыми Звездами Героя Советского Союза на кителе.

— А, ленинградцы, — приветливо улыбнулся он. — Ждем, ждем вас. Рассказывайте, как добрались.

Лицо пожимавшего нам руки командующего светилось доброжелательностью и радушием. Казалось, от самого присутствия Ивана Даниловича в комнате становилось светло и празднично. Здесь же были член Военного совета фронта генерал-лейтенант Василий Емельянович Макаров, бывший секретарь Московского комитета партии, — среднего роста, крепко сбитый человек с серьезным, но мягким выражением лица. Рядом — небольшого роста, бритоголовый генерал-полковник Александр Петрович Покровский — начальник штаба фронта. По отзывам, которые мы слышали, это интеллигентнейший, в высшей степени деликатный человек. Если бы он даже не произнес ни единого слова, то и тогда в нем можно было бы угадать прирожденного штабиста, аккуратного исполнителя воли своего командующего. За плечами генерала Покровского большой опыт участия в руководстве многими армейскими и фронтовыми операциями.

И. Д. Черняховский внимательно выслушал краткий, но четкий и полный доклад командарма. Как я понял, Дмитрий Николаевич попытался вложить в него всю свою штабную культуру, весь свой опыт, умение мыслить и говорить четко, стройно и логически безупречно. И это ему удалось. Но самое главное — было о чем доложить. Армия совершила тысячекилометровый марш и тем не менее хоть сегодня была готова в бой. И самим докладом, и результатами марша командующий фронтом остался, совершенно очевидно, доволен.

— Поздравляю с успехом, Дмитрий Николаевич, — сказал И. Д. Черняховский. — Но и здесь без дела вам долго сидеть не придется. Все мы были бы очень рады расспросить вас о Ленинграде, о прорыве блокады, о сокрушении линии Маннергейма… Да недосуг… Приступим к делу. — И тут же командующий, тщательно формулируя свои мысли, начал вводить нас в обстановку на фронте: — Войска ведут ожесточенные бои. Несмотря на высокую концентрацию сил и средств на направлении главного удара, наступление наше протекает медленно. Противник проявляет исключительное упорство. Прорыв пограничного укрепленного района и выход подвижных частей фронта на подступы к Гумбиннену, а пехоты к реке Анграпа переполошил гитлеровское командование. Оно перебросило в Восточную Пруссию танковые дивизии «Герман Геринг» и «Великая Германия», а также двадцатую и пятую танковые дивизии…

Войска главной группировки фронта, как сообщил командующий фронтом, были задержаны контратаками крупных сил танков и штурмовых орудий и до двух пехотных дивизий. С вводом в сражение 28-й армии генерала А. А. Лучинского поворота в его ходе не наступило.

— Вы успешно штурмовали и прорвали линию Маннергейма, — сказал генерал армии И. Д. Черняховский, — вам, видно, доведется окончательно прорвать и пограничную оборонительную линию в Восточной Пруссии. Я предлагаю, Дмитрий Николаевич, ввести вашу армию в стыке между одиннадцатой гвардейской и тридцать первой. Именно здесь, на левом фланге, у генерала Галицкого, наметился наибольший успех. Жмите вперед без оглядки. Кузьма Никитович Галицкий — надежный сосед, он не подведет… На подготовку к вводу армии в сражение — двое суток. Хватит? Если и не хватит, больше дать не могу. Все ясно?

— Ясно, товарищ командующий! — отчеканил Гусев. — Разрешите выполнять приказ?

— Выполняйте! — официально сказал И. Д. Черняховский.

Мы уже готовы были выйти, но командующий вдруг взглянул на часы и громче обычного сказал:

— Батюшки! Уже четыре часа, а мы с Александром Петровичем еще даже не завтракали. Всем, и ленинградцам в том числе, — в столовую. Хорошие были бы мы хозяева, Василий Емельянович, — обращаясь к Макарову по дороге в столовую, продолжал И. Д. Черняховский, — если бы не накормили ленинградцев. Люди ведь блокаду перенесли, такие лишения.

— Что-то по ним не видно, — отшутился член Военного совета.

За столом мы убедились, что Иван Данилович был очень остроумным и веселым собеседником. Он знал бесчисленное множество смешных фронтовых историй и умел их подать с мягким украинским юмором.