В горах долго светает

Уже в пути спохватился, что забыл спросить саперов еще об одном: может быть, они знают солдата, о котором слышал от афганцев? Возможно, он даже служит в их подразделении? Афганцы не помнили в точности его фамилии — то ли Малов, то ли Малков, а может быть, Мальков или Малахов? Но имя они помнят точно — Иван. Он нес сторожевую службу со своими товарищами на небольшой сопке у полевой дороги. Поблизости зеленели брошенные по вине бандитов виноградники, и вокруг них поле было нашпиговано душманскими противопехотными минами, до которых еще не дошли руки саперов. Крестьяне ближних кишлаков были о том предупреждены, никто к виноградникам не приближался. Но однажды утром солдаты с поста приметили на краю зеленых зарослей какое-то движение. В бинокль разглядели: дети, двое афганских мальчишек лет шести-семи. Видно, вздумали полакомиться спелыми гроздьями на заброшенном винограднике — мальчишек этого возраста больше всего притягивают запретные места. Несчастье могло произойти в любое мгновение. И тогда один из солдат бросился вниз по склону сопки. Опасаясь, что дети напугаются, кинутся прочь и тогда беды не миновать, он оставил на посту оружие, сорвал с головы панаму и подавал ею знаки, чтобы остановились, подождали его. Заметив солдата и что-то сообразив, ребятишки замерли. Они уже разглядели шурави, а шурави детей не обижают — это знает каждый маленький афганец. У края минного поля солдат остановился, перевел дух, потом медленно пошел вперед, сосредоточенно глядя под ноги, рассчитывая и запоминая каждый свой шаг. И он дошел до испуганных, притихших детей, взял обоих на руки и пошел обратно своим следом. Какие добрые силы провели его дважды невредимым по нашпигованной смертью земле? Опыт, обостренные до предела внимание и чутье? Или просто слепая удача? Только верится мне — в ту минуту его охраняли силы самой жизни, всегда стоящие на стороне справедливости и благородства. Ведь знают же бывалые солдаты, что на войне мародеры и шкурники долго не живут...

Оставались последние шаги по минному полю, и тогда рядом по земле жестко щелкнуло, взвихрилось маленькое облачко пыли, и рикошетная пуля со сверлящим визгом ушла вверх. Солдат с детьми на руках покачнулся от неожиданности, но тут же выпрямился, остановился, рассчитывая следующий шаг. Одно неверное движение грозило смертью. Он еще не сделал нового шага, когда сбоку, ближе, стегнула по земле вторая пуля. Стреляли с далекого гребня.

Вероятно, душманский снайпер был вооружен оптикой и по следам пыли от своих пуль уточнял прицел. И, конечно, он отлично видел, в кого стреляет.

Солдат все-таки сделал верный шаг, и сразу — второй. В тот самый момент с сопки длинной очередью стегнул пулемет, но этот звук бедой не грозил, и солдат сделал последний шар — за черту минного поля.

Вражеский стрелок больше не заявлял о себе.

Солдат поставил детей на землю, отер пот со лба.

— Небось одна беда родителям с вами. И что ведь удивительно — на всем белом свете такие вот неслухи одинаковы. Не моргайте — по себе знаю. — На него снизу смотрели большие, темные от непрошедшего испуга глаза, и тогда он ободряюще подмигнул мальчишкам, взял за руки: — Ну-ка, пошагали живей, во-он кухня пылит, опоздаем — не достанется нам солдатской каши...

И уже со склона сопки оглянулся на минное поле, на дичающий в ожидании хозяйских рук виноградник.

...Спокойной была дорога, тишина окутывала виноградные поля и апельсиновые рощи. Но еще трудно верилось в эту тишину, купленную солдатским потом и кровью. Где-то далеко-далеко в горах огненный ручеек пулеметной трассы тянулся, тянулся ввысь, иссякал в необозримом пространстве, как струйка воды в горячих песках. Может быть, там стреляли по пролетающему вертолету...

Крылатые спасители

Передо мной — «Красная звезда», на первой полосе — небольшая заметка о тактическом искусстве вертолетного экипажа на ответственном учении. Прикрываясь высотами и перелесками, смело маневрируя у самой земли, боевая винтокрылая машина неожиданно вышла во фланг танкам «противника» и нанесла по ним уничтожающий удар. Командовал экипажем майор Валерий Платонов, заместитель командира эскадрильи по политической части.