В горах долго светает

Выстрел прозвучал неясно, глухо, как будто далеко, только все видели, как пронеслась в воздухе черная кобра; белая вспышка на борту и тяжелый грохот разрыва, больно хлестнувший по ушам людей, потрясли вертолет, он на миг окутался черным облаком и как-то странно осел. В это короткое мгновение Азис узнал лицо летчика за прозрачным стеклом фонаря и шлема. Оно было спокойно, как в тот далекий день, когда летели из Кучара в соседний кишлак с работником провинциального комитета партии и он, Азис, впервые оказался не только проводником, но и защитником представителя народной власти.

Вертолет, продолжая оседать, вдруг стремительно развернулся, гул его перешел в прерывистый треск, и стало слышно, как, вращаясь, свистят лопасти несущего винта. Машина падала в ущелье, оставляя полоску черного дыма, упирающуюся в размытое облако взрыва. Люди оборотились и оцепенели. На тропе, возле острореброй скалы, стоял Кара-хан. Еще дымилась труба гранатомета в его руках.

— Предатели! — отчетливо прозвучал его холодный голос. — Кто смел поднять два белых флага без моей воли? Вы будете сражаться до последнего патрона!

Азис схватился за автомат, но его обезоружили так быстро, что Кара-хан ничего не увидел за спинами душманов.

— Ты оказался плохим начальником, молла. Читай проповеди, а командовать здесь будет Садек. Если появятся солдаты, ты, Садек, поступишь с заложниками, как я приказал. Кто еще заговорит о сдаче в плен — стреляй. Я скоро позову вас. Сулейман, ступай за мной! — Кара-хан исчез.

Сбитый вертолет, внезапное появление главаря сковали душманов новым страхом. На что им теперь надеяться? Только на изворотливость Кара-хана, способного исчезать там, где не укроется даже ящерица, словно скалы проглатывали его и исторгали, когда он хотел. Банда вновь становилась бандой, заложники — заложниками. Одноглазый покорно двинулся за господином.

— Сулейман! — крикнул Азис, которого еще держали за руки. — Оборотень сбил летчиков, которые кормили нас и наших детей!

Сулейман не обернулся, только низко наклонил голову. Азиса отпустили, он бросился на край площадки, рискуя сорваться, лег над обрывом. В страшной глубине, на серо-желтом дне ущелья, что-то как будто темнело, но огня не было, и дым уже растворился в воздухе. Неподалеку всхлипывала Солея...

Азис поднялся. Душманы со страхом смотрели в спину уходящего Сулеймана. Что сделает с ним Кара-хан? Ведь оборотень, конечно, слышал все, что говорилось в его отсутствие. Тяжесть пистолета в кармане придала Азису решимости — ему оставили оружие, лишь автомат отобрали. Он шагнул к старшему стражнику:

— Теперь вас спасет только немедленный уход. Когда появятся афганские вертолеты, может быть уже поздно. Уходите, я прикрою ваш тыл.

Полтора десятка басмачей охраны, не ожидая команды старшего, молча поднялись из-за камней с оружием наготове...

Едва обогнув скалу, Сулейман столкнулся с хозяином.

— Неверные собаки! Пусть теперь кровью смывают позор. Ты слышал, Сулейман, кто первый предложил поднять два белых флага?

— Нет, хозяин, я стоял далеко. Они подумали, ты их оставил, и решили спасти жизни, чтобы продолжать борьбу.

Кара-хан оскалил крепкие зубы:

— Ш-шакалы! Вождь поступает, как ему необходимо, их же дело — исполнять волю вождя. А борьбу надо продолжать, пока в руках оружие. В тюрьме можно, бороться разве что с крысами. Спустись в тайник и достань мешки, что возле самой лестницы. Я же пока займусь арканом. Ты ведь хорошо бросаешь аркан?

Лишь теперь Сулейман заметил у подножия скалы, где начиналась крохотная предмостная площадка, сдвинутый плоский камень и узкую темную щель — только-только протиснуться человеку. Рядом лежали моток волосяной веревки, электрический фонарь, альпинистские приспособления для переправы по канату через ущелье.

— Ты был там, хозяин? — удивился Сулейман. — Если тайник закрывается изнутри, в нем можно отсидеться.

— Ищейки-безбожники в оборотней не верят. Они простучат здесь всю тропу.

— А где тот, другой? Я не знаю его имени.

— Ты задаешь пустые вопросы, Сулейман, а нам спешить надо. Зачем тебе знать имя того, кто уже сделал свое дело на земле и призван аллахом? Он оказался трусливым и неуклюжим. Ты ведь, спускаясь в щель, не обольешься потом и не вывихнешь себе ногу, как он, хотя ты с одним глазом. Все же возьми фонарь.

Говоря это, Кара-хан поднял моток веревки, отошел к щели, в край которой были загнаны железные колья — опоры подвесного моста, — начал мастерить аркан. Для сооружения моста веревки было явно недостаточно, да и где тут взять доски для настила, если их не оказалось в тайнике? Кара-хан явно рассчитывал снова скрыться в одиночку или с небольшой группой ближних приспешников. Теперь и Сулейману стало ясно, зачем Кара-хан так подло выстрелил из гранатомета в летчиков, доверившихся белым флагам. Если банда станет сражаться, кто заметит нескольких ускользнувших душманов? Они, пожалуй, сумеют уйти и по этой тропе. Особенно если на ней имеются другие, так же тщательно замаскированные тайники, известные главарю банды.