В горящем золотом саду

– Я помню твое письмо, – пробормотал Лексос и шагнул на тропинку, пробегавшую по плотной тряпичной траве. Он был во вчерашней одежде: черный пиджак и брюки помялись, потому что он тащил сюда Васу на руках.

Наверное, Реа должна была чувствовать себя уязвимой в ночной сорочке и слабо зашнурованных сапожках, но она уже не нуждалась в оковах и доспехах.

– Похоже, ты отлично провела время в Ксигоре, – продолжал Лексос. – Я заметил, что ты сожалеешь о выборе, но и не думал взять дело в свои руки, даже если ты собиралась…

– Собиралась что? – резко отозвалась Реа. – Забыть о долге? Предать семью?

Она понимала, что для Лексоса это самое страшное преступление.

Брат нахмурился.

– Пощадить его, к примеру.

– И ты не хотел вмешиваться? Зачем тогда за мной приглядывать? Я видела твоего разведчика.

– Моего разведчика? – переспросил Лексос.

Белая птица тут же подлетела к ним, будто ее позвали, и затянула песенку из трех нот. Реа посмотрела, как та устроилась на высокой садовой ограде, и ощутила новый прилив ярости. Все-таки она права. Как Лексос смеет это отрицать?

– Вот! Птица последовала за мной в Ксигору. Она твоя.

– Да, но я не отправлял ее на север, клянусь!

– Лжешь, – выплюнула Реа, но ее пыл поугас.

Васа мертв, теперь Лексос – стратагиози. Какой ему прок скрывать правду?

– Нет, – возразил Лексос, направившись к сестре, и опустил ее руку с кинжалом, а Рее стало неловко, что она так легко поддалась. – Вероятно, разведчик полетел по привычной схеме, – пояснил брат, взяв ее ладони в свои. – Я не замешан в смерти твоего супруга.

На Рею смотрела ее вторая половинка. Темно-синие глаза, зеркало ее собственных, чистые и искренние. В его венах та же кровь. Ее сердце разрывалось. Несложно простить брата, сделать вид, что ничего не изменилось.

Васа уже мертв, и разве не этого хотела Схорица? Он вредил стране. Его политика, законы… Лексос – другой. Реа поможет ему стать хорошим правителем.

– Я не представляю, что именно произошло, – продолжал Лексос, крепче сжимая ее пальцы, – но, кафрула, послушай. Васа мертв, вместе с ним мы погребем все промахи отца. Теперь это мой пост. Я защищу нашу семью и тебя, – добавил он, прислонившись лбом к ее голове.

Нет, Лексос такой же. Федерация всегда служила ему, а он будет служить ей в ответ. Крепко держаться за место стратагиози, как и Васа. Даже если ему хочется избежать ошибок отца, у него не получится. Реа с Михали решили разобрать Стратафому, камень за камнем, а затем и всю федерацию. Неважно, кто приказал его убить.

Реа уже не может повернуть назад.

– Боюсь, сейчас слишком поздно, – усмехнулась Реа.

Лексос выпрямился и посмотрел ей в глаза.

– Ты о чем?

– Ты решил защитить позицию тизакского стратагиози.

Лексос кивнул.

– Да.

Что ж, увиливать ни к чему, и момент настал подходящий. Реа шагнула назад, стеклянный папоротник хрустнул под ногами.

Она отпустила руку Лексоса и проговорила:

– А я хочу ее упразднить.

Лексос не сразу отреагировал. Он недоуменно смотрел на сестру, а затем поник, будто его ранили речи Реи.

– Что? – тихо спросил юноша.

– Я хочу разрушить федерацию, совет, и это лишь начало, – Реа нервно сглотнула и добавила, хотя понимала, что это бессмысленно: – Ты здесь ни при чем.

– Но зачем? – Лексос покачал головой, с трудом подбирая слова. – Мы столько всего получили благодаря статусу. Множество привилегий. Мы прекрасно жили.

– Возможно, – неуверенно проронила Реа. Она тоже раньше так считала, но уже поняла, что нет ничего ценнее власти над собственной судьбой.

– Очевидно, для тебя недостаточно хорошо, – едко заявил Лексос. – Реа, что ты натворила?

– Не я убила нашего отца, – огрызнулась она.

– Нет, но ты разрушаешь все, что было ему дорого.

Реа подумала о том, как нелепо разговаривать об этом, стоя над трупом отца.

– Нет, Лексос, – сказала она. – С тобой Васа вел себя иначе. И для тебя мир был иным.

– Я не согласен, но ты предала не только его, – заметил Лексос.

Очень смело с его стороны отбрасывать тему отца, когда с рук брата еще не смыта кровь. Впрочем, он прав. Реа предала и Лексоса. Хотелось ей или нет, но теперь смещение стратагиози означало и его погибель.

– Знаю, – подтвердила она. – Мне правда очень больно поступать таким образом, но я не готова передумать, – Реа честно озвучила свои намерения.

Близнецы оказались по разные стороны баррикад, но почему-то ей стало легче после того, как она выразила свои чувства.

А Лексос выглядел растерянным. Реа уже приготовилась к тому, что он назовет его кафрулой, зеркалом, своим отражением, будет умолять остаться.

Она ошибалась.

– Матакос ала, – прошипел Лексос. – После всего, что я для тебя сделал!

Реа позвала было его по имени, еще не ведая, что сказать, но он вытянул руку и посмотрел на сестру холодными, чужими – уже не родными – глазами. Девушка его не узнавала, не видела в Лексосе частицу себя.

Реа столько времени потратила на проработку плана, но совсем не подумала о том, как тяжело будет отказаться от второй половинки. Каково будет сражаться против Лексоса, потратив на борьбу с ним остаток жизни?