В гранитных ладонях

– Что же он сказал? – пришлось уточнить Асе, потому что профессор вдруг умолк, и сидел, понурившись, очевидно, погрузившись в воспоминания о вчерашнем вечере. Она уже не раз сталкивалась с обострённым чувством, пришедшим к немецкому народу после Второй Мировой войны – чувством вины за всевозможные творящиеся в мире несправедливости. Ну, и со свойственной соотечественникам привычкой обвинять инородцев во всех бедах – начиная с краха Российской империи и заканчивая отсутствием воды в кране. Значит, либо господин профессор переживает сейчас о коллизиях русской истории, либо пьяный собеседник успел после чтения стихов в чём-нибудь обвинить морально неподготовленного к этому туриста. Но когда профессор снова заговорил, речь, кажется, пошла уже совсем о другом.

– Скажите, Ася, вы верите в мистические, сверхъестественные явления?

Ася молча смотрела на собеседника, панически подбирая в голове подходящий ответ. У ног всё так же ворковали голуби, милые французские детишки ели мороженое на скамейке.

– Петербург многие считают мистическим городом, – сказала она, наконец, – За трехсотлетнюю историю здесь родилось много легенд.

– Да, конечно, – кивнул профессор. – Так вот, этот господин вчера, он говорил о том, что в отеле часто является призрак поэта. Он сказал «ghost of poet»⁵

, так что, думаю, я правильно его понял. И вы знаете, этот человек был испуган, поверьте мне. Да, знаю, сейчас, здесь, когда светит солнце, эти голуби у наших ног, детишки на скамейке – эти слова не производят такого впечатления. Но вчера ночью – возможно, виной тому усталость после перелета, смена климата – тогда всё это произвело на меня большое впечатление. А вы, Ася, как вы относитесь к таким легендам?

– Герр Клуге, здание этого отеля в 1987 году было полностью разобрано и через три года отстроено заново. Вы можете считать, что это совершенно другой отель, совершенно новый, в котором не осталось никаких призраков, – сообщила Ася, возможно, слишком резко. В любом случае, нужно было дать ему понять, что на эту тему говорить она не будет. Но герр профессор только всплеснул руками и воскликнул, спугнув у них из-под ног нескольких голубей:

– Вот именно! Именно! Я прекрасно знаю, что отель был полностью реновирован. Дело в том, что наше бюро занимается такими проектами, и именно благодаря этому я приезжаю сюда, в Россию, в Петербург. Именно поэтому я и остановился здесь – мы тогда консультировали ваших архитекторов и до сих пор имеем здесь бронь на «свой» номер. Хотя тогда в 90-ые годы всё здесь было сделано с нарушениями, по-варварски… Mein Gott!⁶ Они просто взяли и снесли здание! Простите, Ася… я не должен, конечно, так говорить. Только, знаете, как архитектор, я часто задумываюсь о судьбах старинных домов, о том, как они переплетаются с жизнями людей…

Господин Клуге замолчал. Ася смотрела на его высокую, ссутулившуюся на скамье фигуру, как он сокрушенно покачивает головой и рассеянно потирает ладони. Что-то беспокоило её, и сейчас она пыталась понять, насколько искренен этот человек. И что его мучает: похмелье или чувство вины за снесённое в чужой стране историческое здание? Или это что-то другое?

«Ладно, – сказала она себе, – Хватит выслушивать этот бред про призрак Есенина!»

– Also⁷

, – Ася решительно поднялась со скамейки и привычно перешла на рельсы заученной экскурсии, – Поскольку вы остановились здесь рядом, я предлагаю вам сегодня посетить Исаакиевский собор. Это одно из крупнейших купольных зданий в Европе, архитектурная доминанта северной столицы. Наверху есть смотровая площадка, откуда открывается замечательная панорама города. Если вы хотите, потом мы можем подняться туда.

– Да, да, конечно, с удовольствием, – с облегчением отозвался герр Клуге, тоже вскакивая со скамейки.

Огромность Исаакия Асе удавалось полностью ощутить и оценить, лишь войдя в собор, оказавшись под сводом гигантского купола, где на высоте восьмидесяти метров над узорами мраморного пола парят очертания белого голубя – такого воздушного, легкого. Ася всегда любила ловить искреннее удивление на лицах своих экскурсантов, когда говорила им, что эта воздушная фигурка в луче света – на самом деле скульптура, выполненная из посеребрённой меди, размером метр на полтора, висящая на внушительном стальном тросе.