В игре

– Помочь вам спуститься, ваше величество?

Ну вот, сейчас, только отойдем на пару шагов от стражи, и я сделаю дело.

Стража – все четверо горилл с алебардами – двинулись с нами. Черт. Мы вышли на свободное место, начали вальсировать, а стража не отступала ни на полшага и вальсировала вокруг, дыша мне в шею.

Успею ли я в таких условиях хоть что-то сделать? И что?

Я поразмыслила мгновение, потом быстрым движением сорвала с шеи жемчужное ожерелье, сама застыла, будто приклеившись ногами к полу, а бусины метнула вокруг. Они покатились по гладкому мраморному полу.

Стражи, скользя на бусинах, попадали один за другим, как подкошенные. И не только стражи, но танцующие пары поблизости. И король тоже стал выплясывать не вальс, а странную польку, а потом свалился. Хорошо, что я успела высвободиться из его наглых толстых лап.

Я метнулась к алебарде, которую выронил стражник, подняла ее и быстро опустила на шею валявшегося под ногами короля.

Королевская голова покатилась в одну сторону, корона в другую.

Дамы завизжали, некоторые кавалеры – тоже. А еще, как ни странно, я услышала, что кто-то в толпе расхохотался.

Ну, гейм ова, товарищи? Где фанфары? Где призы?

– Влад, – позвала я.

– Да, – отозвался Влад.

– Я убила босса, почему нет салюта или что там у вас предусмотрено…

– Нет, – сказал Влад. – Босс еще в игре.

– Что?

Но король лежал у меня под ногами, обезглавленный!

А потом тот смех приблизился, и я увидела, кто смеется. Ко мне подошел шут, он хохотал так, что бубенцы на его двухцветном колпаке подрагивали.

И шут этот был игрок.

– Чего ржешь? – грубо спросила его я.

– Ты убила не того.

– Это король, – сказала я.

– Не-а, глупышка, – сказал шут.

Поднявшиеся стражники занесли надо мной алебарды.

– Оставьте ее, – скомандовал шут и махнул рукой.

Алебарды превратились в щетки на длинных палках. Вот это да! Очередной глюк?

– Уберите тут все, – сказал шут страже и небрежно указал ладонью на поднимавшихся с пола придворных. – Соберите жемчуг и верните ей, – он кивнул на меня.

– Ты в охране короля? Маскируешься под шута? – спросила я игрока, раздумывая, как побыстрее вывести его из игры и разобраться наконец со здешними беспорядками в программе.

– Ага, маскируюсь, – ответил шут.

А потом на месте исчезнувшего тела короля я увидела цветную дудку.

Дудка? От короля должно было остаться что-то посущественнее, типа скипетра или чего такого… лужицы голубой аристократической крови. А тут – дудка. Словно он был скоморохом. То есть шутом!

В памяти всплыла строчка из песни виночерпия: «Колпак шутовской подойдет королю!» Значит, это был не король? Настоящий король поменялся с шутом? Но шут – игрок, не энпис.

И какой симпатичный игрок! Синие насмешливые глаза, и голос такой приятный. Пожалуй, пока что не буду его выбрасывать из игры. А то потом поди узнай у Влада, кто это. И никакой лживый предлог не поможет. Было дело. Влад до сих пор меня подкалывает по тому поводу.

А синеглазый и говорит:

– Потанцуешь со мной, убийца?

– Запросто.

Бусины были собраны, стражник сидел по-турецки на полу и нанизывал их на нитку. Музыка снова зазвучала, и мы закружились по залу.

– А почему ты не спешишь домой? – спросила я партнера. – Тебя там, наверное, жена и дети заждались?

Тот засмеялся, пристально поглядел мне в глаза:

– Я одинок.

Ура! Ура! Такой интересный и синеглазый – и одинок. Хотя когда ему заводить семью, если он в играх вечерами пропадает?

А синеглазый наклонился ко мне и проговорил тихо:

– Впервые встречаю такую, как ты. Мне так надоели здешние дамы – пустышки.

Здешние дамы? Что он городит?

А он продолжал:

– Стань моей королевой. Оставайся здесь навсегда.

Он пьян или под кайфом? Я всмотрелась в шальные синие глаза – нет, они абсолютно трезвы. И абсолютно холодны.

В ухе раздался голос Влада:

– Последний игрок вышел. У нас развязаны руки.

– Что? – не поняла я. – Как вышел?

– А с кем ты разговариваешь, красотка? – спросил шут слегка настороженно.

– Ни с кем, – ответила я.

Влад между тем отвечал:

– Да, вышел. Как там? Глючит?

– Еще как, – сказала я, не поясняя, что глючит, кажется, меня саму.

Если игроков в игре не осталось, то передо мной – энпис? Таких энписов не бывает. Их так не прорисуешь! Так может выглядеть только оцифровка внешности игрока. И разговор слишком сложный. И нет у энписов чувства юмора!

– Давай, Влад, – закричала я, – заморозка!

И все вокруг застыло в неподвижности. Превратилось в трехмерную немую картинку. Застыли фигуры танцующих. И языки пламени в камине. Все звуки исчезли. Шут тоже застыл. Вот так. Дурацкий энпис.

Но вдруг я увидела, как углы его рта поползли вверх, а глаза озорно блеснули. Он раскинул руки и снова захохотал.

Какой противный, мерзкий смех!

– Удивлена, милашка? – спросил шут сквозь хохот. – А я теперь вне законов игры! Вернее, я сам их создаю!

Так вот откуда глюки! Но разве так бывает? Кусок программы сошел с ума, стал автономным и сам меняет игру как хочет.

А шут схватил меня за талию, закружил так быстро, что у меня перехватило дыхание. А потом вдруг мы оторвались от пола и взлетели под самый потолок. Вокруг, как огромные сияющие корабли, плавали люстры.