В изгнании

Приведу типичный пример. Я продал одной американке бриллиантовые серьги Марии-Антуанетты. Она выписала мне чек, и по ее предложению мы отправились в ее банк. К несчастью, ей пришла в голову досадная мысль зайти по дороге к известному ювелиру на улице Мира, чтобы показать ему свое приобретение. Я ждал ее в машине, очень беспокоясь за результат этого похода. И было от чего: вскоре она вернулась с недовольной миной и, возвратив мне серьги, попросила вернуть ей чек. Ювелир нашел бриллианты великолепными, цену разумной, но предупредил ее, что эти камни, принадлежавшие казненной королеве, приносят несчастье. Можно перечислить множество подобных случаев.

Мне было совершенно ясно, что в Европе я не продам наши драгоценности по хорошей цене. Я прекратил попытки и все-таки решил попытать счастья в Новом Свете. И еще одно соображение делало это путешествие необходимым. Я не отказался от мысли выкупить двух «рембрандтов», увезенных Виденером. Ибо договор устанавливал срок до 1 января 1924 года, а шли уже последние месяцы 1923-го. Мой лондонский адвокат господин Баркер изложил мне письменно то, что уже говорил раньше: по его мнению, второй контракт, который обстоятельства вынудили меня подписать против воли, не отменял первого, написанного Виденером собственноручно.

«Я убежден, – писал мне Баркер, – что если до окончания отсрочки, до 1 января 1924 года, вы сможете выкупить «рембрандтов», господину Виденеру будет невозможно отказаться вернуть их вам. Несомненно, это будет подтверждено любым беспристрастным судом.»

Два года я безуспешно пытался раздобыть эту сумму. За несколько месяцев до истечения срока, мне посчастливилось встретить Гульбенкяна, нефтяного короля со Среднего Востока, которому я рассказал о своем деле с Виденером. Когда я изложил ему все обстоятельства, он пообещал доставить мне через свой банк деньги, необходимые для возвращения картин. Он даже имел любезность не требовать от меня никакой расписки, согласившись на устное обязательство не продавать эти картины никому, кроме него, если я однажды решу это сделать.

Деньги были посланы адвокату в Нью-Йорке, которому я поручил вручить их Виденеру в обмен на двух «рембрандтов». Виденер тем не менее отказался. Я твердо решил, что если он будет упорствовать, я начну против него судебный процесс. А пока я все еще надеялся, оказавшись там, заставить его согласиться на мое предложение.

Сами мы без большого энтузиазма относились к этому путешествию. Его вряд ли можно было назвать «увлекательным». К тому же мы надолго расставались с уже восьмилетнею дочерью, а мы и так жили очень долго в разлуке с нею. Малышка упрашивала нас взять ее с собой. Поскольку об этом не могло быть и речи, она должна была остаться с гувернанткой, мисс Кум, женщиной совершенной со всех точек зрения и вполне оправдывавшей наше доверие и симпатию. По правде говоря, ее задача была не из легких. Характер маленькой Ирины являл ужасное сходство с характером ее отца, и, вспоминая о собственном детстве, я не мог удержаться и часто искренне жалел несчастную гувернантку.

Единственной радостью в этом путешествии была компания нашего чудесного друга – баронессы Врангель, которая должна была плыть с нами. После поражения Белой армии генерал и его жена жили в Брюсселе, посвящая значительную часть времени и сил помощи эмигрантам-соотечественникам. Баронесса Врангель сочла полезным отправиться с нами в Соединенные Штаты, где она рассчитывала найти содействие своей деятельности.

В последний момент нас задержала телеграмма моей матери, догнавшая нас в Шербурге: у моего отца случился апоплексический удар, его состояние было весьма серьезным. Мы уже решили отложить путешествие и немедленно ехать в Рим, когда вторая телеграмма принесла нам ободряющие новости. Опасность миновала, мать просила нас не откладывать отъезд.

Прекрасным ноябрьским днем 1923 года, нагруженные всеми нашими драгоценностями и коллекциями безделушек, мы поднялись на борт парохода «Беренгария», направлявшегося в Нью-Йорк.

Глава VI. 1923–1924 годы

Американские репортеры. – Наши драгоценности конфискованы таможней. – Дружеский прием Нью-Йоркского общества. – Трудные дни. – Вера Смирнова. – Наша коллекция безделушек у Элси де Вульф. – Виденер остается непреклонным. – Мы снимаемся с мели. – Русская колония. – Русский уголок в Соединенных Штатах. – Кавказские танцовщики. – Международная организация помощи эмигрантам. – Быстрое правосудие сына Кавказа. – Возвращение во Францию. – Мое пребывание в Америке с точки зрения Москвы