В изгнании

Спустя немного времени он известил меня о своем приезде. Назначив ему свидание, я увидел представшее передо мной скелетообразное существо со странно блестящими глазами на бескровном лице. Он носил глухие черные одежды, подчеркивавшие его мертвенность, и опирался на длинную эбеновую трость с серебряной рукоятью, изогнутую, как епископский посох. В нем было что-то от священнослужителя и одновременно что-то дьявольское. Он внушал мне отвращение и в то же время весьма заинтересовал, и я пригласил его обедать в Булонь.

Водка, которую я ему предложил и которую он особенно отличил, быстро заставила его утратить всякую сдержанность. Обратившись поочередно к присутствующим, он завел с ними самые нескромные разговоры. Они касались вещей, которые каждый, несомненно, предпочел бы держать в секрете. «Ваша жена обманывает вас с французским офицером, который является отцом вашего ребенка», – сказал он одному из наших друзей. А моему несчастному слуге, который ни о чем его не спрашивал, он сообщил, что тот заразился сифилисом. Окончив свой экстравагантный сеанс, он разразился слезами и наконец покинул нас, перецеловав всем руки и осенив своим благословением.

Отъезд этого ясновидящего не сразу развеял болезненное впечатление от его появления, и все мы остались с каким-то неприятным чувством. Ирина сразу и окончательно его невзлюбила.

Тем временем мадам Хуби, интересовавшаяся всем, что у нас происходило, узнала и об этом визите и решительно настаивала, чтобы я привел этого венского мага к ней. Поскольку он не менее решительно отказывался, она попросила проводить ее к нему, и я имел неосторожность согласиться. Остановив машину перед отелем, где он жил, Биби послала меня, чтобы я уговорил его спуститься или хотя бы подойти к окну и поговорить с ней. Но когда после долгих уговоров он появился в окне, то был встречен градом такой ругани, какой, конечно, не слыхал никогда. Среди всех страшных и обидных имен «гнида» и «венский шницель» были самыми безобидными. Стали останавливаться прохожие, и вскоре перед отелем собралась любопытствующая, веселая толпа. Всеми способами я старался успокоить и увезти Биби. Что касается нашего оракула, то он очень рассердился на меня, считая именно меня виновным в этом позоре. Наши отношения быстро пошли на убыль. Но должен признаться, что за то время, пока они длились, советы, которые он мне давал, оказались добрыми. Я уверен, что он имел искреннее желание оказать мне услуги. Несомненно, он был одним из тех полусумасшедших, которых я всегда был склонен коллекционировать. Между прочим, он рассказывал всем, кто был готов его слушать, что он – сын моего отца и одной из великих княгинь.

* * *

Однажды после полудня, вскоре после моего возвращения из Испании, в Булонь к нам приехал высокий, красивый юноша со спортивной осанкой и назвался одним из моих кузенов. Это был граф Фульк де Ларенти-Толозан, офицер авиации. Я вспомнил, что знавал его еще ребенком, но с тех пор совершенно потерял из виду и даже позабыл, что между нами есть родственная связь.

Тараторя так быстро, что я едва успевал за ним следить, Фульк принялся объяснять, что он женился на русской, Зинаиде Демидовой, и что второй муж матери его жены был братом моего отца, это делало Фулька моим кузеном.

Я заготовил было заявление, что «очевидность» подобного родства буквально бросается в глаза, но искренняя приветливость и добрая фантазия этого «импровизированного» кузена сразу снискали мою симпатию. Я тоже согласился с этим родством, остававшимся для меня, по правде говоря, смутным, особо не придираясь к способу, которым оно было изложено. И в итоге не пожалел об этом. Фульк и его прелестная жена Зинаида, которую звали Зизи, эти сомнительные кузены быстро стали нашими настоящими друзьями.

Разумеется, мадам Хуби не замедлила обнаружить существование Фулька и тут же захотела с ним познакомиться. Их встреча состоялась очень неожиданно, вечером, когда я ужинал с ней вдвоем. Из каприза, очень похожего на те, что позволял себе раньше махараджа, она попросила меня одеться индусским принцем, сама же надела знаменитый кокошник, который ей еще не надоел.

Мы только-только сели за стол, когда меня известили о приходе Ларенти-Толозана.

– Пусть входит! – воскликнула Биби, – Я хочу его видеть!

Пригласили Фулька, и его потряс вид мадам Хуби, одетой по-русски, и меня в восточном платье.

– Вы похожи на корову, разглядывающую поезд, – сказала ему Биби. – Садитесь и объясните мне ваше родство с Солнцем.

Слегка смущенный, Фульк сел и начал свою историю. Сначала она слушала его внимательно, потом со все более возраставшим нетерпением. Внезапно она его прервала:

– Итак, дед твоей жены был дядей Феликса?

– Нет, это был второй муж ее бабки, – растерянно сказал Фульк.

Биби торжествовала:

– Хватит! Заткнись, дурак. Останови свой пулемет. Мать твою!..

Мы редко хохотали так, как в тот вечер.

Глава XI. 1928 год