В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации

В течение долгого времени я не знаю, как мне понимать эту «Синьору». Мне кажется, что она имеет какое-то отношение к самому анализу — она должна частично, в какой-то форме выражать отношение или недостаток чего-то в моем кабинете. Я попрежнему называю ее Синьорой в наших диалогах, хотя меня с каждым разом все больше настораживает, что он не сообщает мне ее имени.

Я постепенно замечаю отсутствие прямой реакции на мои отмены сеансов, на сообщение о дате каникул, сеттинг становится все более нестабильным, происходят частые пропуски сеансов, но в остальном все кажется нормальным.

И вот на одном сеансе при появлении в очередной раз Синьоры мне удается уловить на слух другое прочтение этого слова — s’ignora. С помощью данного ревери, кажется, разрешаются все проблемы поля данного периода: некоторые мои интерпретации причиняли боль Мауро и вызывали в нем злобу, и тогда он стал игнорировать свои реакции на мои комментарии. Если внешне все выглядит нормальным, а в глубине игнорируется, тут же проявится нестабильность сеттинга.

Моя интерпретация s’ignora/signora производит на Мауро сильное впечатление, и он тут же говорит, что, по-видимому, в нем часто рождались протесты (non s’ignora, nossignora). Уже какое-то время он лелеял мысль о прерывании анализа... В порыве «синьоризации» (игнорирования) всего он мог бы в итоге просто «взорваться», решив больше не приходить... Я считаю, что нужно внимательно прислушиваться ко всем коммуникациям поля до тех пор, пока не будут найдены такие, которые смогут способствовать новому направлению мысли.

Сара и даун

Сара — молодой психиатр, для нее характерна нарциссическая тематика. Я чувствую, что могу ясно показать ей ее скрытые и отрицаемые потребности. Во время одного сеанса она рассказывает мне сон: ей отрезали волосы, и на голове у нее появились стекло и кристаллы... Подруга хотела пойти на пятый сеанс, но боялась, что у нее родится ребенок-даун...

Я с легкостью сказал ей, что мне пришел в голову миф о Самсоне и пострижении волос: вместе с волосами она потеряет силу, поймет, что стала уязвимой и слабой, и это ее пугает. Ей страшно оттого, что она теперь нуждается в пятом сеансе, и ей угрожает нервный срыв.

В ответ Сара рассказывает мне, что утром у ее дочери Марии был сильный приступ ревности. Она разозлилась, потому что ее брат первым выполнил задание. Мария убежала, хлопнув дверью... затем злость прошла, и у нее улучшилось настроение. Точно так же «Сара» сейчас уже способна стерпеть приступ ревности, когда я сообщаю ей о чем-то, прежде чем она сама об этом подумает. Она больше не говорит: «Я это уже знала» и не расстраивается так сильно, а способна пережить и метаболизировать свою эмоцию.

Трансформации в К

Это трансформации на основе связей посредством знания, но без катастрофических изменений, хотя могут предварять и подготавливать их. «Трансформации в К пугают, когда они угрожают появлением трансформаций в О. Иначе это можно выразить как Т -> T = К -> О» (Bion, 1965).

Фотография ингредиентов

После одного сеанса, на котором я проинтерпретировал некоторые коммуникации пациента вполне правильно, но при этом не был в его полном распоряжении и не смог уловить и трансформировать его проективные идентификации, пациенту приснился сон. Он получил бесполезную для себя и, естественно, несъедобную фотографию продуктов, которые до этого отнес домработнице, чтобы та приготовила ему еду. Эти ингредиенты (неадекватная интерпретация) были изображены на фото немытыми, сырыми и совершенно непригодными к употреблению.

Тот же пациент в начале следующего сеанса рассказывает мне, что его мать уже давно носит одну и ту же одежду, что она отказывается брать в дом щенка, но согласна только на взрослую послушную собаку, а у его отца разрыв сетчатки. Мне показалось недостаточным интерпретировать опасения пациента по поводу того, что я окажусь не в состоянии помочь его самым инфантильным частям, буду говорить много раз те же самые вещи и у меня есть «слепые пятна». И я решил позволить самому пациенту — своему «лучшему коллеге» помочь мне понять, когда, с его точки зрения, я действовал неадекватно его ожиданиям (Bezoari, Ferro, 1994b).

Сон, которого не было

С Эрминией у нас был тяжелый и утомительный анализ, долгое время отношения между нами были «как на работе». Я начал размышлять об отсутствии тепла и близости в анализе, где пациентка, как мне кажется, активно «защищается», а для меня многие вещи остаются непроясненными. И тут Эрминия рассказывает мне сон. Поселенцы — как в вестернах — прячутся за повозками от нападающих индейцев. Затем девушка в темной и холодной комнате смотрится в зеркало и видит свое неясное отражение.