В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы

На голом полуострове на другой стороне залива вырисовывается силуэт пограничной базы, и едва мы сошли с вертолета (он привез почту для станции и ее персонала), как от станции в нашу сторону отправился гусеничный вездеход. Ждать его пришлось долго, потому что ему сначала надо было объехать лагуну, а потом по галечной косе добраться до соседей, которые были не в восторге от предстоящей проверки паспортов. Были ли у нас разрешения? Сергей сам будет с ними объясняться. Утреннее прощание было трогательным. Пётр Боярский проводил и дважды обнял меня, сказав, что в следующем году я смогу приехать бесплатно, «за наш счет», как он выразился. «Для меня это большая честь, – ответил я. – Надеюсь, в следующий раз мы пройдем через Маточкин Шар». Также крепкие объятия с Димой («Очень плохое настроение сегодня!») и Валерием («Друг мой!»).

Здание метеорологической станции имени Фёдорова. На крыльце: Сергей, Дэвид и Геннадий. Август 2000 год. Фото автора

Вопросы, на которые приходится отвечать перед пограничниками: есть ли у меня дети, какая у меня машина, много ли у меня женщин… Когда заходит речь о спутниковом снимке, мы пытаемся объяснить наши цели, но разговор всё равно приобретает характер допроса с пристрастием. Один из мужчин представляется как майор, второй – как лейтенант. Мы выбрали три области, которые имеет смысл обследовать (поскольку на них нет слоя торфа), и хотим получить на это разрешение. «Не положено, не положено!» – Они качают головами. Говорят, что завтра позвонят в штаб-квартиру и узнают, можно ли нам получить разрешение. После часа формальностей совершенно неожиданно начинается застолье. Персонал станции – это техник Геннадий, украинец лет сорока, похожий на добродушного медведя, и Владимир, робкий, тощий метеоролог с седой щетиной. Возраст мне трудно определить, похоже, он немного старше Геннадия. Оба в очках в толстой оправе; у Геннадия очки в черной оправе с маленькими стеклами, а у Владимира очки в грязно-желтой с линзами, похожими на маяк. Судя по их поношенной одежде, они уже пару лет живут вдали от цивилизации. Они немного стеснялись, но приняли нас очень тепло. Владимир, сидя над своими книгами, похоже, разучился говорить. Он весь вечер пытался что-то сказать, но вот он сидит рядом со мной – и просто не может произнести ни слова. Слова прилипают к кончику его языка.

Пограничники рассказали, как живут на этой удаленной заставе на арктической границе. Они встают в 6 утра и работают до 10 вечера. Три часа работы, три часа отдыха, отпуск – 45 дней. Они скучают по женам и детям и вынуждены проводить три, четыре, а некоторые пять лет жизни в душных, кишащих тараканами бараках. Декабрь, январь и февраль – худшие месяцы, когда они заключены в четырех стенах. Когда я выхожу наружу вместе с курильщиками, лейтенант показывает нам свой калашников. Он целится вдаль и – о Господи Иисусе! – раздается выстрел! Все смеются, а я скорее взволнован, чем потрясен. Моя очередь! В следующую минуту мне передают оружие. Автомат довольно легкий, я плавно жму на спуск, и пуля высекает искры из стоящего в сотне метров от нас морского контейнера. В прицел я вижу, как мимо проходит одна из собак. «Как переключить в автоматический режим?» – спрашиваю я, прицеливаясь в составленные в ряд бочки из-под солярки. Геннадий решительно вмешивается и отстегивает магазин. «Типично русский подход, – комментирует Сергей. – Сначала выпивка, а потом всё остальное». «После стрельбы ты чувствуешь себя абсолютно счастливым», – говорит лейтенант, и это правда. Ребята сказали, что несколько дней назад видели на берегу белого медведя.

В ожидании разрешения

На следующий день мы отвозим Сергея на базу на другой стороне залива. Он будет ждать наших указаний: всё будет зависеть от того, что скажет пограничникам их начальство. На контейнере, в который я вчера попал, обнаружилось две большие дыры. Эти маленькие заостренные пули пробили два слоя стали. Мы взяли лодку и на веслах переправились на другую сторону 500-метрового залива. Там, посередине совершенно бесплодного полуострова, расположился зловещий комплекс со сторожевой башней в центре. Нам с Дэвидом не позволили войти и подготовиться к исследованию побережья.