В людских и лесных дебрях

Я всегда ненавидел назойливых касаток, которые беспардонно накалывались на крючок моей удочки, но никогда я не допускал, чтобы дерзость этих негодяев простиралась так далеко, чтобы влезать в чужое горло.

Я сравнивал Ханку со всеми виденными в жизни озерами и смог ей дать только одно название, а именно Великий Аквариум, где кишит от разных существ, начиная от микроскопических Diatomea и заканчивая чудовищными калугами и самыми большими на свете незваными гостями, касатками.

В 1921 году, когда я прошел Центральную Азию, судьба снова бросила меня в Уссурийский край. Был я недалеко от озера Ханка, которое никогда не может забыть мое благодарное охотничье и рыбацкое сердце. Был в Раздольном, где некогда познакомился с отважными конквистадорами-Худяковыми. Был во Владивостоке, где бездарная российская культура встретилась с нашествием самых худших элементов Китая и Кореи. Но прибыл я не для научных исследований. Хотел убедиться, насколько серьезным делом является антибольшевистское движение, которое началось тогда там и чего от него можно было ожидать!

Нашел я там обычную у россиян партийную борьбу, интриги, угрозу гражданской войны и, естественно, приближающееся поражение, которое пришло годом позже.

Этот красивый, богатый, захватывающий Уссурийский край полон неведомого обаяния девственных лесов, родина прекрасного тигра, красного волка и енота; место, посещаемое черным австралийским лебедем, индийским фламинго, японским ибисом и китайским журавлем, подвергся безнаказанному и бессмысленному уничтожению и опустошению одичалыми бандами красных партизан, пьяных от крови и водки.

Настоящая цивилизация, умная и гуманная, должна прийти туда и сделать из этих лесов, гор и озер, из реки и из моря великую кузню счастья общества и человечности, чтобы не пропала даром Благосклонность Творца, который, согласно преданию, бросил на Уссурийскую землю полную горсть всего, чем обладают другие края, народы и даже континенты.

Часть третья

На родине жёлтого дьявола

I. На дне высохшего моря

Человек никогда не знает, что его ожидает.

Так было со мной, когда я сидел в своей комнате в Петербурге и читал письмо одного хорошего знакомого, который приглашал меня в свою деревню, чтобы провести там лето. Я чувствовал себя утомлённым после тяжелой зимы, наполненной упорной работой в химической лаборатории, предпринимая новые исследования. Я уже собирался написать слова благодарности и выразить согласие на приглашение, когда внезапно и нетерпеливо раздался телефонный звонок.

— Алло! — Услышал я хорошо знакомый голос моего старого преподавателя, профессора Станислава Залеского. — Полагаю, что вы завтра уже поедете со мной в экспедицию. Хорошо?

— Но куда? — спросил я.

— На большой Алтай, мой дорогой! — отвечал он спокойно. — Побываем в малоизвестных Кулундинских степях с прекрасными озёрами и в Алтайских горах, более красивых, чем Альпы.

— Но…

Не обращая внимания на моё «но», профессор продолжал дальше.

— Для вас, как для охотника и литератора, это приятный сюрприз!

— А на что же там охотятся? — спросил я.

— Медведи, олени, тетерева, а в горах даже есть, похоже, «туры». Это горные быки, что-то вроде зубров или бизонов! — отвечал он.

— Еду! — воскликнул я в трубку телефона.

— Завтра в три часа пополудни отходит сибирский экспресс, — закончил разговор профессор. — До свидания!

Я сел у своего письменного стола и написал своему знакомому, что приехать не могу, так как еду в Сибирь, на Алтай, о чем давно мечтал.

На следующий день удобный Сибирский экспресс уже вёз меня на восток, в сторону Уральских гор. Позади остались дымящиеся трубы петербургских фабрик и шум прекрасных и широких улиц столицы России. Действительно, человек никогда не знает, что его ждёт! На шестой день путешествия мы уже добрались до научного центра Сибири, Томска, расположенного на реке Томь, притоке реки Обь, истоки который находятся в Алтайский горах, а устье в Ледовитом Океане.

Здесь мы получили от властей необходимые в дороге документы, а в университетской библиотеке подобрали материалы из научной литературы, касающиеся края, в который мы направлялись. Очень много ценных указаний, касающихся Алтая, предоставил нам ректор университета, профессор, доктор Сапожников В. В.

Спустя несколько дней после пребывания в Томске, на маленьком пароходе выбрались мы наконец в дальнейшую дорогу. По течению Томи мы доплыли до Оби, и, собственно, здесь началось наше тягостное путешествие против течения этой могучей реки, борьба с песчаными отмелями и с нагроможденными во многих местах деревьями, вырванными в прибрежных лесах весенним половодьем.

Плыли мы очень медленно, часто цепляясь за затопленные деревья, постоянно садились на мели и с трудом снимались с них. Моряк, стоящий на носу судна, то и дело кричал, измеряя глубину фарватера реки:

— Осторожно! Три фута… два… один… сели!