Читаем В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки) полностью

Думать постоянно об одном и том же мучительно трудно: для легкости переживания жизни, так сказать, "объект приложения души" должен (понемногу) меняться и мысль должна передвигаться по нему, или перебегать - от одного предмета к другому: мысли не должны "стоять на одном месте", не следует "переливать из пустого в порожнее" или "толочь воду в ступе", иначе грозит "застой в мыслях". Человеку именно приятно расстаться с собой и со своим сознанием (в забытьи, опьянении, в бреду, в обмороке, во сне, даже в смерти), и ему постоянно хочется утратить контроль над собой, "отдаться на волю волн / предаться сладостным мечтам" и т.п.

Восприятие мысли у героев Платонова происходит как энергетическое или даже вещественное возмещение, в котором идеальное снова предстает через материальное. Время тягостно и непереносимо долго именно в мысли, в Уме оно тянется как вечность или вообще стоит, в то время как Чувствах оно летит, проносится мгновенно, переживается только как краткий сладостный миг:

...Чепурный положил голову на руки и стал не думать, чтобы скорее прошло ночное время. И время прошло скоро, потому что время - это ум, а не чувство, и потому что Чепурный ничего не думал в уме (Ч).

14. Безраздельно отдано Чувствам именно время сна, Ум же в это время в человеке спит или работает "параллельно" и совершенно независимо от самого человека (ср. с п. 9). Бордрствование неизбежно пробуждает Сознание и как бы выгоняет Ум на работу, принуждая его что-то делать с самим собой, находить себе употребление:

Не имея исхода для силы своего ума, Сафронов пускал ее в слова и долго их говорил. Опершись головами на руки, иные его слушали, чтоб наполнять этими звуками пустую тоску в голове, иные же однообразно горевали, не слыша слов и живя в своей личной тишине (К).

При осмыслении этого отрывка с множеством неправильностей необходимо привлечение таких "правильных" словосочетаний, как

, а также , т.е. главной целью лектора (Сафронова) было - избавить свой Ум от одолевающих его мыслей, а для слушателей - хоть чем-нибудь наполнить голову, изжив этим ту же самую исходную тоску. (Вообще, живя, человек только мучается и терпит. Эта идея, говоря условно, буддистского мировоззрения пронизывает сознание всех героев Платонова.)

15. Ум неофита следует воспринимать как объект приложения сознательных (воспитательных) усилий общества:

- Вот сделай злак из такого лопуха! - сказал Сафронов про урода. - Мы все свое тело выдавливаем для общего здания, а он дает лозунг, что наше состояние - чушь, и нигде нету момента чувства ума! (К)

Тут для осмысления, мне кажется, существенны следующие сочетания: , , .

Т.е. человек должен быть готов всем пожертвовать ради общего дела, даже отдать свое тело, жизнь, а оппонент Сафронова - Жачев - своим поведением утверждает, что все бессмысленно, что даже Ум самих вождей социалистического строительства так и не создает никакого "момента силы" - по-видимому, для того чтобы можно было "стронуть" с места старые человеческие чувства и страсти и привести их к желаемому в результате состоянию чувственной увлеченности и экстаза деятельности на благо всех.

16. Тело у героев Платонова - полигон действий разрушительных Чувств. Душа - а именно низменная, животная душа человека (иную герои-материалисты Платонова как будто не признают) проявляет себя как некий капризный ребенок - то ей хочется одного, то другого. Это субъект часто совершенно неразумной Воли, основными проявлениями которой и являются Жадность и Скупость! При этом Ум в человеке совершенно безволен. Он существо возвышенное, бестелесное, но кроме этого - и бесчувственное, безнравственное! Поистине это только бездеятельный надбюдатель жизни, тень загробного того света, некое всезнающее существо с противоположной, невидимой стороны Луны (тут очевидно влияние на Платонова - В.В.Розанова с его отвержением Новозаветного Христа в "Людях лунного света" и др. произведениях).

Перехожу теперь к собственно постулатам платоновской метафизики, или его ответным антитезисам - художественным, поэтическим реакциям на прокламируемые и, поневоле, исподволь, все же, надо полагать, им исповедуемые тезисы идеологии, которые схематично были представлены мной выше.

От Чувств - к Уму

1. Ум - это чисто механическое устройство, способное действовать всегда каким-то только единственно правильным, определенным и установленным для него образом, наподобие заведенных Часов (часы - вообще весьма устойчивый для Платонова образ - он выражает некий постоянно охватывающий человека ужас от напоминания об уходящим на твоих глазах временем), или уж это устройство, не действующее вообще. Его функции - работать, пока исправен, потом "уставать", т.е., приходить в негодность и останавливаться (могда механизм испорчен), "отдыхать", а затем (после отдыха или ремонта) - снова работать. И так бесконечно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука