В моих руках. Захватывающие истории хирурга-онколога и его пациентов, борющихся с раком

Эта энергичная молодая женщина наслаждалась своей независимой жизнью, заботилась о сыне и ежедневно часами занималась каратэ. В течение последних 3 месяцев у пациентки периодически появлялась тупая боль в правой верхней части живота и в спине. Симптомы усиливались после тренировок, и она решила, что потянула мышцу. За 2 недели до нашей встречи боль усилилась и стала постоянной. Пациентка обратилась к лечащему врачу, который обнаружил, что у нее заметно увеличена печень. КТ показала, что всю правую долю печени занимает опухоль размером с дыню. По результатам биопсии был установлен диагноз аденокарциномы. В печени этот вид рака чаще всего представляет собой метастаз из другого органа, например, из пищевода, желудка, поджелудочной железы, толстой кишки, молочной железы или легких. Однако, по данным КТ, ни в одном из органов не нашлось первичного очага. Источник метастазов не был обнаружен и после маммографии, ФГДС и колоноскопии. В крови не был повышен ни один из онкомаркеров, и мы предположили, что у пациентки выросла крупная внутрипеченочная холангиокарцинома.

Резекцию печени я всегда начинаю с так называемой диагностической лапаротомии – полной проверки органов брюшной полости. Я осматриваю и пальпирую желудок, тонкую и толстую кишку, поджелудочную железу, а затем перехожу на органы малого таза и почки. Несмотря на нормальные результаты анализов перед операцией, в ходе лапаротомии я нашел небольшое утолщение в нижней части толстой кишки, где она соединяется с прямой кишкой. Невооруженным глазом на поверхности кишки ничего видно не было, но наощупь она точно не была нормальной. Прямо во время операции я зашел в прямую кишку эндоскопом и обнаружил сантиметровую опухоль в области соединения ее с сигмовидной кишкой. Это плоское новообразование не было выявлено в ходе предыдущей колоноскопии. Биопсия подтвердила диагноз аденокарциномы. Я понял, что имею дело не с внутрипеченочной холангиокарциномой, а с большим одиночным метастазом колоректального рака. Оставив в покое толстую кишку, я приступил к удалению новообразования в печени, понимая, что еще немного – и оно распространится на левую долю и станет неоперабельным.

Пока пациентка восстанавливалась после операции, я объяснил ей и ее матери, что мы имеем дело с колоректальным раком IV стадии и ей потребуется химиотерапия и еще одна операция по удалению первичной опухоли в толстой кишке. Больная спросила, почему я сразу не удалил саму опухоль. Я ответил, что сделанный мной разрез был в верхней части живота, а рак толстой кишки находится в области таза. Мне пришлось пояснить, что мы не подготавливали ее толстую кишку перед операцией, что, возможно, все закончилось бы выведением временной колостомы. Я описал, что это такое, и признался, что действительно не хотел оказаться в нокауте. Она согласилась с этим мудрым решением и заявила: «Мы победим эту тварь».

Эта замечательная молодая женщина восстановилась без осложнений и приступила к 6-месячному курсу внутривенной химиотерапии. Затем я выполнил вторую операцию по удалению рака толстой кишки. В ходе хирургического вмешательства я сделал интраоперационное УЗИ. К моему разочарованию, несмотря на нормальные результаты КТ, я обнаружил два небольших новообразования в гипертрофированной левой доле печени, биопсия которых подтвердила диагноз метастатической аденокарциномы. Я уничтожил обе опухоли с помощью радиочастотной абляции, но подозревал, что эта находка не предвещает ничего хорошего. Мои коллеги, морфологи и генетики, изучили нормальные клетки толстой кишки пациентки, ее первичный рак и метастазы, но не смогли выявить никаких генетических аномалий, которые бы объясняли развитие рака толстой кишки в молодом возрасте.

Вторая операция прошла успешно. Пациентка опять восстановилась и вернулась на работу, при этом продолжила заниматься сыном и каратэ. Больная стала моим главным и любимым источником интернет-мемов и шуток. Редко какая неделя проходила без какой-нибудь веселой, иногда даже слегка неприличной шутки, видеоклипа или фотографии, присланной пациенткой в соцсетях. Она также отправляла мне письма с вырезками из газет своего маленького городка, в которых описывались какие-то нелепые события. Я понял, что этой интеллектуальной даме сложно смириться с неторопливой, почти деревенской жизнью.

Женщина приезжала на визиты каждые три месяца, и в ее анализах крови и снимках не было никаких изменений. Но через год после операции мой оптимизм лопнул как мыльный пузырь. В печени пациентки появилось несколько новых опухолей. В ходе КТ новообразований в других органах обнаружено не было, поэтому после 3-месячного курса химиотерапии я выполнил третью операцию, сочетающую в себе резекцию и радиочастотную абляцию появившихся метастазов.

Больная еще восстанавливалась после этого вмешательства, когда я зашел к ней в палату с целой группой резидентов, интернов и студентов-медиков.

– Я ждала Вас и Вашу команду, доктор, – объявила она. – Я хочу показать всем, что создал безумный ученый.