В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века

Начиная с VI в. письменная латынь постепенно дистанцировалась от разговорного языка. Правда, в каролингскую эпоху этот процесс был еще далек от своего завершения, что до известной степени облегчало восприятие на слух классической латыни. Конечно, речь идет о западной части империи: в зарейнской Германии лингвистическая ситуация была существенно иной. Свидетельством тому служит знаменитая Страсбургская клятва, которой 14 февраля 842 г. скрепили свой военный и политический союз Карл Лысый и Людовик Немецкий, короли Западно-Франкского и Восточно-Франкского королевств. Ее текст, записанный одновременно на латыни, а также на старофранцузском и старонемецком языках, сохранился в «Истории» Нитхарда.

Тем не менее, факт различия и, следовательно, потребность в специальном изучении латыни даже для населения западных территорий вполне очевидны. На это указывают многочисленные глоссарии латинской лексики, в которых устанавливаются значения слов в классическом и вульгарном языке, а редкие и непонятные слова объясняются в более простых выражениях. Один из самых ранних глоссариев (т. н. Abstrusa

) появился в начале VII в. и представлял собой краткий комментарий к «Энеиде» Вергилия. Еще один глоссарий (т. н. Abolita), составленный не позднее начала VIII в., также содержит глоссы к Вергилию и некоторым пьесам Теренция. В последней четверти того же столетия в Корби создали «Книгу глосс» (Liber glossarum

). В нее частично вошли комментарии Abstrusa и Abolita

, а также глоссы из различных рукописей Вергилия. Кроме того, она включала в себя ряд энциклопедических статей, восходивших к трудам Исидора Севильского, Августина, Иеронима и Орозия. Для германоязычного населения империи создавались билингвальные словари, а также специальные учебники по грамматике, ориентированные на тех, для кого латынь даже в вульгарной форме не являлась родным языком. Самый ранний глоссарий на древненемецком языке (т. н. Abrogans) был составлен в Санкт-Галлене в середине VIII в. и включал в себя более трех тысяч слов. На протяжении последующих полутора столетий он активно переписывался, так что сохранился по крайней мере в трех рукописях IX в.

Во второй половине VIII в. при королевском дворе латинскую грамматику изучали по учебникам Петра Пизанского, Климента и Алкуина. В епископских и монастырских школах учились по «Началам искусства грамматики», переработке сочинения Доната, автора V столетия.

Чтобы овладеть латинской премудростью в рамках продвинутой школьной программы, недостаточно было освоить грамматику, т. е. «искусство» правильной речи. На следующем этапе обучения переходили к риторике, т. е. умению красиво говорить и писать. Для этого требовалось читать сочинения античных авторов. Прежде всего, обращались к творчеству поэтов Вергилия, Горация, Овидия, Ювенала и Лукана, а также прозаиков Цицерона и Саллюстия. Из христианских писателей большой популярностью пользовались Пруденций, Боэций и Беда. На занятиях по риторике ученики не только читали, но и сами составляли небольшие тексты в стихах и в прозе. Некоторые в этом изрядно преуспевали и сохраняли вкус к сочинительству на протяжении всей жизни. А иные, как Валафрид, Годескальк или Седулий Скотт, стали по-настоящему большими поэтами.

Диалектика, последняя дисциплина тривиума, учила логически мыслить на правильной и красивой латыни. А главным учебным пособием здесь были труды Аристотеля, доступные в переводах Боэция и снабженные его комментариями.

На Боэция опирались также при изучении арифметики и музыки. Ему же ошибочно приписывали и очень популярный трактат по геометрии. С астрономией знакомились по поэме Арата «Явления», а также по «Астрономии» Гигина, трудам Плиния Старшего, Макробия, Марциана Капеллы и некоторых других писателей.