В ожидании августа

– Ради тебя старалась, – снова улыбнулась она очаровательной улыбкой, – ты наш ангел-спаситель, храни тебя Господь, на долгие годы. Как ты занят вечером? Мы обязательно должны пройтись с тобой по набережной затона… Помнишь наш разговор? Я хочу ещё раз посмотреть на тебя…

– Думаю, вырвусь, хотя командир меня уже пригласил в загородный дом приёмов. Но я успею, машина со мной. Во сколько мне подъехать к дому?

– Зайти на чай не хочешь? С дочкой познакомлю, сюда собиралась со мной да вот простыла-перекупалась на реке…

– Давай, в другой раз, не буду обижать опозданием на приём новых товарищей из администрации и епархии. А то, что я ещё на день-два останусь, у меня нет сомнений: такое соглашение подписываем о сотрудничестве, мало не покажется.

– Хорошо. Подъезжай к дому в шесть тридцать, без опозданий, смотри…

– Как штык! Буду ждать прямо на набережной, – сказал я и легонько дотронулся до плеча девушки. Она посмотрела на меня пристальным изучающим взглядом. "Вот ещё незадача, – подумал про себя, – чем-то я ей не нравлюсь, как будто во мне что-то ненормальное, до сих пор…

Уехал в администрацию губернатора несколько раньше, чем Бобо и хозяин края, мне так хотелось позвонить Наталье, что я уже дёргался от нетерпения. На входе в типовую чиновничью многоэтажку меня, конечно, не пустила охрана, но офицер полиции, увидев мою новенькую "Ауди-8", нанятую в агентстве эскортов, сказал:

– Они щас подъедут! Команда на встречу уже дана, погуляйте маненько, можно до набережной спуститься… Нет, это далеко, можете не успеть вернуться, опять проблемы будут. Сидайте на скамейку, нюхайте цветы, – и заулыбался, показывая две золотые коронки, видимо, на выбитых передних зубах.

Набрал Наталью, телефон долго молчал, даже сигнал вызова не обозначался, потом вдруг сразу услышал её голос:

– Здравствуй… Ну, наконец-то, я просто извелась вся.

– Привет, любимая. Первую часть закончили, детишки всё обещанное получили. Поэтому могу, наконец, сказать, как я тебя люблю, как скучаю. Я просто с ума схожу, как хочу тебя увидеть…

– И я, и дед, и бабушка тоже скучаем по тебе. У тебя всё нормально? Они что-то тревогу чувствуют, просили набрать тебя, не дожидаясь звонка… А бабуля у нас – гадалка, карты ей что-то нехорошее сказали. Пожалуйста, будь осторожней…

– Чувствую, завтра до вечера выехать домой не смогу. Очень много дел с администрацией по новому соглашению. Это не связано со мной напрямую, я свою часть отработал полностью. Но командир меня не отпустит одного: очень озабочен преемственностью. Чтобы я познавал азы предпринимательства, основу семейного бизнеса… – понял, что злюсь. Почему? За мягкотелость, неумение постоять за себя? Да, не хотелось представать перед Натальей в таком виде. Но что можно объяснить в коротком разговоре, тем более, когда скучаешь, как сумасшедший. Начинаю оправдываться, – это надо делать. Мне даже нечего ему возразить. Или тогда надо всё рвать-бросать и уходить от него навсегда.

– Саша, не переживай. Ничего не надо объяснять, тем более, на расстоянии. Ты свою миссию выполнил, вот и молодец. Поздравляю! И жду, я буду ждать, сколько надо. Мы Березины – упорные…

– Хорошо, ты меня успокоила. Правда, честное слово, мне стало легче. Деду привет, бабулю, по старой памяти бабы Тани, поцелуй в щёку. Я люблю вас всех. И по отдельности, особенно тебя. Пока-пока, позвоню, но уже завтра утром…

Кавалькада из полутора десятков машин подъехала к администрации, я влился в толпу, прошёл в здание. В актовом зале стояли накрытые для фуршета столы, на двух спаренных, под бархатным зелёным сукном, лежали два толстых альбома с золотым тиснением. Проходя мимо, успел прочитать полное название края и наименование холдинга, внизу, по углам, инициалы и фамилии: Б.К.Добрволин и С.И.Михаликов. "Всё очень серьёзно, – подумал я, – и на весьма солидном уровне. Видимо, эти триста пятьдесят миллионов, куда вошёл и детский приют, только стартовый взнос… Но это меня уже не касается. После шампанского пожму руку Бобо и до приёма в загородной резиденции смоюсь к Марфуше.

***

Водитель машины, настолько мощной и широкой, едва смог подрулить к дому Марфы: проезды вмещали одну машину, не больше. Я, сказав, что пройдусь по набережной, поскольку мы приехали на двадцать минут раньше условленного времени, добавил:

– Увидите девушку из этого подъезда, передайте, я – у реки…

– О, кей, – бросил водитель, – но вы ходите осторожнее, здесь до сих пор дикий пляж: и бомжи, и наркота, и кидалы…

– Всё на виду: и люди на открытых балконах, и вы рядом… Да и я не инвалид, кое-что могу, – улыбнулся водителю и пошёл к чугунной ограде.

От домов реку отделяли какие-то сто метров, увидел, что длинный язык затона расширили, в конце его стояли друг за другом два или три сухих дока, не очень больших, видимо, для пассажирских судов среднего класса. "А как здесь глубина, вся так же глубоко, как было десять лет назад…" – хотел добавить: "Как при Кате?",– но не стал произносить её имя, боялся, табу действовало, видимо, само оно не отменится никогда…