В плену отражения

Сначала лежащее на скамье тело Мартина стало каким-то… смазанным, что ли. Как фотография не в фокусе. Я даже подумала, что у меня что-то со зрением. С нетелесным зрением — или видением, как уж назвать. Но нет, все вокруг было ясным и четким. Все, кроме Мартина, который стремительно превращался в полупрозрачное желе. Через несколько минут сквозь него уже можно было рассмотреть глазок от сучка. А потом он начал таять, исходя белесым паром, как кусок сухого льда.

— Черт знает что, — сказал Тони. — Хорошо, что мы успели.

Я слегка укусила его за ухо, напоминая о себе. То есть представила, что укусила, но он почувствовал и ойкнул.

— Это ты? — спросил он.

— Нет, — проворчала я, — призрак оперы.

Тони покачнулся и вцепился в край стола.

— Сестра Констанс, — простонал он, — вы можете что-то сделать со мной? У меня больше нет сил. Или свяжите, иначе я сейчас свалюсь и поползу обратно. Светлана знает, каково это.

Ни слова не говоря, аббатиса пошарила на полке, подсвечивая себе масляным светильником, и достала моток веревки. Тони посмотрел по сторонам. На одной скамье исходили паром остатки тела Мартина, на другой спала сестра Агнес. На сундуке лежала постель самой сестры Констанс.

— Подождите еще чуть-чуть, мастер, сейчас он освободит вам место, — сказала она с усмешкой. — Думаю, то, что уже исчезло здесь, сейчас появляется потихоньку в том месте, где он должен быть.

Наконец все было кончено. На скамье осталось только влажное пятно, которое сохло на глазах. И вот уже ничего. Пустая скамейка. Ни волоска, ни нитки от одежды. Тело, к которому я за несколько месяцев успела привыкнуть, исчезло, как будто его никогда и не было.

Тони подошел к скамье, осмотрел ее с опаской, словно там мог прятаться скорпион, и лег на нее. Сестра Констанс заставила его повернуться на бок, задрать юбки и подтянуть колени к животу. Связав лодыжки, она пропустила его руки между ног, связала запястья, а потом притянула их к лодыжкам.

— Простите, я знаю, что так неудобно, но иначе вы постараетесь сползти. Впрочем, веревка еще осталась, я могу вас еще и к скамье привязать.

Я смотрела, как она заматывает Тони в паучьи тенета, и тихонько посмеивалась. В прошлый раз я тоже испытала это пьянящее чувство свободы и безудержной радости, но сейчас, после бесконечной пытки чудовищной болью, эйфория была несравнимо большей. Я ощущала себя фонтаном разноцветной пузырящейся газировки — почему-то именно так.

Когда сестра Констанс наконец оставила Тони в покое, он несколько раз слабо дернулся и затих.

— Отдохните, мастер Энтони, — сказала она. — Вам придется потерпеть еще часа два, не меньше. Мне надо сварить дракона.

— Что?! — одновременно вскрикнули мы с Тони. — Дракона?!

— А вы как думали? Чтобы освободить дух от тела, достаточно отвара нескольких трав и особого гриба. Но чтобы освободить тело от памяти о прежней жизни, необходимо очень сильное средство. Кровь нерожденного дракона. Впрочем, я слышала, еще помогает купание в водах подземной реки Леты, но кто знает, как ее найти. Да и существует ли она на самом деле.

— Но дракон… он же… — промямлила я.

— Если вы беспокоитесь о… как там его зовут? Джереми? Так зря беспокоитесь. С ним ничего не случится. Забыли? Все уже случилось. Яйца пролежали в гнезде весь положенный срок, драконы вылупились, один из них вырос. Чтобы ни происходило в Отражении, в будущем… в настоящем будущем ничего не изменится.

Она взяла факел и вышла из хижины. Проснулась сестра Агнес, маленькая сухонькая старушка с седыми волосами, заплетенными в жидкую косичку. С минуту посидев на скамье, она перекрестилась, встала, попила воды, зачерпнув ковшом из ведра. Посмотрела сквозь лежащего Тони, что-то пробормотала и снова умостилась на скамье, укрывшись с головой тонким одеялом.

— Как ты? — спросила я, подобравшись поближе к Тони.

— Нормально, — пробормотал он. — А ты?

— Прекрасно! Если так чувствует себя человек после смерти, я больше не боюсь умирать. Меня как будто из тюрьмы выпустили.

— Счастливая, — сквозь зубы завистливо процедил Тони.

— Не разговаривай, — посоветовала я. — Тебе еще долго терпеть. Я просто побуду рядом с тобой.

— Знаешь, так ты мне нравишься гораздо больше, — не послушался меня Тони. — Я могу представлять тебя такой, какой захочу.

— Больше, чем Светой? — обиделась я.

— Больше, чем Мартином, дурочка, — Тони выжал из себя что-то похожее на сдавленный смешок. — Интересно, где он сейчас?

— Смотря что… или кого ты имеешь в виду. Дух или душа — где-то вместе с Маргарет. Кости в склепе в Пфорцхайме. А его отражение мучается от раны в Стэмфорде. То есть, не мучается, конечно. Ну, ты понял.

— Интересно, кто это его так?

— А ты как думаешь?

— Неужели Стоун? — не слишком удивился Тони.