В плену удовольствий шейха

– Я была вполне счастлива. Мне нравилась новая школа, и воспитатели были хорошие. С тех пор как я осталась одна, это было самое стабильное время. Семья казалась милой, у них было трое сыновей. Сначала я проводила у них выходные, а потом и праздники. – Мэгги помолчала немного. – Я чувствовала, будто нахожусь на испытательном сроке. Диана всегда хотела дочь, чтобы ходить с ней по магазинам, покупать платья, делать маникюр. Однажды мы собрались пройтись по магазинам, но потом Диана сказала, что сегодня мы идем в кино… – Мэгги замолчала, погрузившись в воспоминания. Ей понравилось, что Ильяс не стал торопить ее. – Мне никогда не нравилось ходить в кино, но я не говорила об этом Диане и пошла с ней. Она обещала мне всякие вещи…

– Например?

– Что, когда я перееду к ним жить, смогу украсить комнату так, как захочу, что смогу завести щенка.

– Она все это сделала?

– О да, – кивнула Мэгги. – Я приехала к ним, и мы украсили спальню, а потом поехали и выбрали маленького щенка. Я назвала его Патч. Я пошла в новую школу…

– Еще одна новая школа? – уточнил Ильяс, и она кивнула. – И как там было?

– Тяжело, – с болью в голосе сказала Мэгги. – Новая школа, новая семья, все новое. Я пыталась подстроиться под них всех. Меня начали водить на балет…

– Но мы оба знаем, что ты не умеешь танцевать!

Ильяс заставил ее улыбнуться. В самой тяжелой части ее рассказа он смог сделать так, что Мэгги улыбнулась. Это говорило о том, что уже сейчас он знал ее лучше, чем Диана тогда.

– Вероятно, я была недостаточно благодарной и недостаточно отзывчивой девочкой. Ее огорчило, что я отказалась звать ее мамой. Я сказала социальному работнику, что у меня была мама, и не важно, что ее больше нет. Может, мне просто следовало звать ее так, как она хотела, и, может, со временем я так и сделала бы, но Диана решила, что я слишком проблемный ребенок.

Мэгги поняла, что она правильно сделала, что рассказала Ильясу эту историю. Сделать это на протяжении многих лет было трудно, но сейчас, когда она лежала в его объятиях, все прошло хорошо.

– Я не была проблемным ребенком, поверь мне. Да, у меня был свой мир, я ценила уединение, любила читать. Я была покладистой, уравновешенной девочкой. Но Диана хотела развлечений по ее требованию, хотела, чтобы я была ее подружкой…

– Она хотела живую куклу? – предположил Ильяс, и Мэгги замешкалась.

Она никогда не думала об этом, но чувствовала, что именно так все и было.

– Да. – Мэгги была рада, что он озвучил то, что она не могла сказать даже сама себе. – Я не была той дочерью, которую ей хотелось иметь, поэтому она назвала меня проблемным ребенком. Однажды я пришла домой из школы, а там меня ждал соцработник. Мне сказали, что ничего не получится…

– Тебя поместили обратно в приют?

– Нет. Он был переполнен. Меня отвезли в другой приют.

И ей пришлось все начинать сначала.

– А что насчет собаки? – спросил Ильяс.

Мэгги улыбнулась, услышав его вопрос. Но потом улыбка погасла.

– Диана избавилась от него тоже. Видимо, и он оказался проблемным, – с горечью сказала Мэгги.

Девушка села и завернулась в меховое покрывало. Ильяс отметил, что она не плачет. Ему стало интересно, а плакала ли она в то время? И кто ее утешал?

Чувства, которые он сейчас испытывал, приводили его в замешательство. Обычно он не был подвержен эмоциям. В его семье это не поощрялось. Будущий король не должен иметь нежное сердце.

Позабыв об условностях, Ильяс сел и положил руку на плечо Мэгги, притянул к себе. Она покорно прильнула к его груди.

– Я так ее ненавижу, – призналась Мэгги, – я знаю, что это неправильно, но ненавижу ее за то, что она сделала.

– Как и я, – согласился Ильяс.

– Твоему брату повезло, что у него есть ты. Я ревновала, когда сказала, что ты не прав, защищая его… Я всегда хотела, чтобы рядом со мной был кто-то, кто любил бы меня настолько, что всегда присматривал бы за мной. Воспитатели были хорошие, но ведь это не то же самое, что семья…

– Когда ты стала жить самостоятельно?

– Я работала по выходным у Пола в кафе. А когда мне исполнилось шестнадцать, он взял меня на полный день, и я могла жить практически самостоятельно. С тех пор там я и работаю…

– Ешь шоколад.

Мэгги была благодарна, что Ильяс смог закончить это предложение за нее с улыбкой. Вероятно, он почувствовал, что ей с трудом дался этот разговор.

Близился рассвет.

Раздался звон колокольчиков. В спальню вошла служанка, поставила на столик у кровати поднос, разлила по чашкам ароматный чай и удалилась.

– Мне надо вставать, – сказал Ильяс.

Принц поднялся с кровати, выпил чай, облачился в свои одежды. Мэгги молча смотрела, как он завязывает пояс.

Она ненавидела это утро.

Ильяс не проронил ни слова, вышел из спальни и направился к выходу из шатра.

Ветер стих, но оставил много беспорядка после себя. Одна из больших палаток обрушилась, рабочий сгонял лошадей, разбежавшихся по пустыне. Ильяс мог только гадать, какие разрушения буря причинила городу.