В плену удовольствий шейха

Он хотел вернуться в постель. Впервые в жизни он подумывал отложить дела и хотя бы ненадолго забыть об обязанностях. Но долг был превыше всего, так его воспитали. Сначала он совершил молитву, потом связался с дворцом, чтобы узнать, как город пережил бурю.

– Вы нужны здесь, ваше высочество, – сказал Махмуд. – Городу нанесен огромный ущерб, многие люди пропали без вести.

Это не могло ждать до полудня.

Он еще несколько минут поговорил с Махмудом о последствиях бури, а потом задал главный вопрос:

– Вы поговорили с Хазином об угрозах?

Теперь он был уверен, что ничего не произошло и что нет никакой пленки.

– Да.

– И? – поторопил его Ильяс, потому что ему хотелось вернуться в спальню и провести с Мэгги еще немного времени до того, как прилетит вертолет.

– Он попросил, чтобы мы подчинились требованиям.

– Хазин сказал так? – Ильяс старался говорить ровно и спокойно, хотя кровь стучала в висках от неожиданного ответа Махмуда. Он был уверен, полностью уверен, что нет никакой записи. – Что именно он сказал?

Но Махмуд заверил его, что это не телефонный разговор.

– Было бы лучше, если бы мы поговорили с глазу на глаз.

Пока Ильяс молился, Мэгги вернулась в свою спальню, чтобы освежиться. Она улыбнулась Гульшат, которая ждала ее, когда она вышла из ванны.

На кровати уже лежало приготовленное для нее бледно-сиреневое традиционное платье-такшета. Женщина собрала и закрепила волосы Мэгги в свободный узел.

– Спасибо, – сказала Мэгги, но, когда Гульшат подошла, чтобы помочь ей одеться, Мэгги отказалась.

Одевшись, она стояла и смотрела на свое отражение в огромном зеркале. Несмотря на бессонную ночь, она выглядела чудесно. Мэгги попыталась разобраться в том, что же все-таки произошло. Секс был восхитительный, однако именно разговор стал для нее откровением.

Мэгги услышала звон колокольчиков и по шагам поняла, что идет Ильяс.

Она не повернулась, но каким-то образом поняла, что у него дурные новости, и продолжала стоять, глядя в зеркало.

Ильяс подошел и встал сзади.

– Вертолет уже вылетел за нами.

– Я думала, у нас есть все утро.

– После бури много разрушений.

Мэгги нахмурилась. Возможно, ей следовало почувствовать вину за то, что она оказалась такой мелочной и думает только о своем наслаждении. Управлять страной не просто, она бы точно не справилась.

– Не могу представить себе, что скоро вернусь в хостел, – призналась она ему и обернулась.

– Ты туда не вернешься, – резко сказал Ильяс. – Я забираю тебя с собой во дворец. Но сначала нам нужно поговорить о том, что же все-таки произошло между тобой и Хазином.

– Ты хочешь сказать, что все еще не веришь мне? – Мэгги, нахмурившись, смотрела на него. – Ты думаешь, что есть какая-то запись?

– Ты должна рассказать мне, что произошло.

– Ильяс! – Мэгги почувствовала, что закипает. – Я не спала с твоим братом, или ты думаешь, что та кровь была фальшивая?

– Я знаю, что не спала, – огрызнулся Ильяс, но потом взял себя в руки. Он не хотел, чтобы личные отношения мешали делу. – Но это не снимает с тебя подозрение. Есть много способов доставить удовольствие. И я допускаю, что они могли отправить к нему девственницу, чтобы заманить его…

Она замахнулась, чтобы дать ему пощечину.

Насилие было недопустимо в понимании Мэгги, однако Ильяс перешел все границы и фактически назвал ее шлюхой.

Но он легко перехватил ее руку.

– Я настоятельно рекомендую воздержаться от того, чтобы бить наследного принца, – предупредил он, крепко держа ее за запястье.

Поэтому она ударила его другой, свободной рукой.

Ильяс даже не вздрогнул. Наоборот, это Мэгги содрогнулась, когда раздался хлесткий звук пощечины.

– Ты хочешь поиграть в эту игру? – тихо спросил он.

– Нет, – ответила девушка, внезапно занервничав.

– Хорошо, но знай, если ты меня еще раз ударишь, я положу тебя на колено и отшлепаю так сильно, что понадобится ведерко со льдом, чтобы ты могла сидеть в самолете по пути домой.

Его слова о доме возымели действие. Из дерзкой и непокорной девушки она внезапно превратилась в подавленное существо.

Но принц неправильно истолковал эти перемены.

– Мэгги, я не причиню тебе вред, – сказал он мягче, отпуская ее руку. – Что произошло в каюте? О чем ты не можешь мне рассказать?

Сейчас это было чертовски важно.

Не только потому, что ее туда послали, чтобы соблазнить его брата. Это было важно потому, что сейчас он заботился о Мэгги больше, чем должен был. И потому, что ревность разрывала ему грудь.

– Мы разговаривали, – сказала Мэгги и пожала плечами. – О чувствах.

– Это не может быть правдой. Хазин не стал бы говорить о таких вещах.

– Возможно, он не настолько эмоционально пустой, как ты! – выкрикнула Мэгги.

– Что он сказал? – тихим и каким-то зловещим голосом произнес Ильяс. Он больше не мог выдержать ни секунды, не зная правды. – Мэгги, игра окончена, ты должна мне сказать, что бы там ни произошло, я лучше с этим разберусь.

– Я немного рассказала ему о своей матери, о том, что в тот день была годовщина ее смерти, и он открылся…