В поисках агента. Записки офицера КГБ

— Мои ребята вчера вечером перехватили переговоры «наружки» в районе Пентагон-сити. Ты посылаешь сегодня туда кого-нибудь? Предупреди их, там могут быть бригады наружного наблюдения.

— Я не помню, что кто-то там должен быть сегодня, но я проверю.

— Хорошо. Юра из линии «ПР» вчера там делал покупки, но ничего не заметил, поэтому дай мне знать, если что. Возможно, это просто совпадение. Он никому не говорил, что будет в этом месте, очевидно, «наружка» наблюдала за кем-то другим.

Мартынов, как мне показалось, не заметил каких-либо изменений в моем поведении. Успокоившись, я вернулся к своему столу. Через некоторое время он меня информировал, что никто из его сотрудников не заметил что-либо подозрительное в районе Пентагон-сити, и каждый из нас занялся своими делами.

Незаметно наблюдая за поведением Мартынова в последующие недели и месяцы, я, как мне казалось, научился понимать его настроение. Например, явные признаки напряжения могли быть индикаторами его предстоящих встреч с сотрудниками ФБР. По крайней мере, так мне казалось. Правда, было трудно сказать, насколько мое постоянное наблюдение за Мартыновым делало суждение о нем объективным. Мартынов годами жил двойной жизнью и привык к этому. Мне также было необходимо наблюдать за возможными изменениями в поведении жены Мартынова и его детей при встречах с ними в жилом комплексе или на даче посольства на Чесапикском заливе. Мне помогало и то обстоятельство, что никто в посольстве не знал о предательстве Мартынова, и это исключало возможность какой-либо утечки. По возвращении Андросова из отпуска он присоединился к поискам вариантов надежного возвращения Мартынова в Москву. Наши предложения мы отправили в Центр, где над этим тоже ломали голову. Одна из идей состояла в передаче Мартынову на связь агента из Мексики, где его было бы легче нейтрализовать и вывезти в СССР. В итоге мы отказались от нее — все это выглядело слишком уж нелогично и подозрительно. Ибо, если бы в самом деле речь шла о передаче ему нового источника, об этом, учитывая существующую практику, с ним должны были говорить во время его последнего визита в Москву. Далее если бы мы смогли реализовать эту идею с Мексикой, Бюро, несомненно, организовало бы какую-нибудь схему его защиты там. Для начала, например, американцы держали бы его под постоянным наблюдением, предусмотрев для предателя сигналы в случае грозящей ему опасности.

Маскируя нашу осведомленность о предательстве Мартынова, мы, к сожалению, не ограничили его доступ к секретной информации, а остальные сотрудники резидентуры не получили каких-либо указаний по соблюдению повышенных мер безопасности. Не было никаких изменений в устоявшемся распорядке работы резидентуры. Все шло как обычно, и Мартынов, как всегда, получал всю оперативную переписку, приходившую в Вашингтон по линии «X». Что касается инструкций, которые он получал от работавших с ним американцев, то я, естественно, никак не мог контролировать этот процесс. Мартынов мог вести любые разговоры на темы, интересующие ФБР, со своими коллегами по резидентуре, которые не догадывались об их истинных целях. К концу лета их число пополнилось несколькими новичками, только что прибывшими из Москвы и полными свежих сплетен и слухов из Ясенево.

Опыт подсказывал мне продолжать придерживаться прежней линии поведения, если я не хотел проиграть в этой схватке со спецслужбами противника. Когда я увидел, что полученное мною письмо от человека, позже оказавшегося якобы Робертом Хансеном, было открыто и прочитано, я испугался, что меня опередили и я все же проиграл. К счастью, этого не случилось.

Месяцем позлее у ворот жилого комплекса посольства возник Юрченко, и я понял, что нашел способ отправить Мартынова домой. Юрченко будет сопровождать в Москву «почетный караул» (якобы как жест, демонстрирующий важность его возвращения), а на самом деле с целью предотвращения его возможного побега в самый последний момент. Одним из четырех наших сотрудников в группе будет Мартынов. Если он сразу не заподозрит истинный смысл его включения в группу сопровождения Юрченко, наш план имеет шансы быть реализованным. Поскольку ФБР и ЦРУ было известно, что происходит в резидентуре, я также опасался, что американцы могут разгадать наши истинные намерения и предупредить своего агента. Тем не менее, мы решили действовать согласно разработанному плану. Центр одобрил наше предложение и прислал телеграмму, с которой были ознакомлены все сотрудники резидентуры, где формально излагался подготовленный в Москве план, согласно которому Юрченко должна сопровождать группа офицеров с незапятнанными оперативными репутациями. Все четверо получат в Москве правительственные награды.